Александр Смирнов - Морская история казачества

Но броненосец до Цусимского пролива дошел своим ходом. Дошел на свою погибель. И славу.

В первый день Цусимской бойни ему повезло. Он шел концевым в строю, а японцы сосредоточили огонь по самым крупным кораблям эскадры Роже-ственского. Пока снаряды противника не наносили серьезного урона «Адмиралу Ушакову». Но вот из строя отстал пылающий, как скирда сухого сена, эскадренный броненосец «Император Александр III». Еще несколько минут, и кренящийся броненосец перевернулся и всплыл, как оглушенная рыба, кверху пузом. Барахтающиеся в воде моряки полезли на мокрый киль броненосца, отчаянно махая руками и бескозырками проходящим мимо своим кораблям. Из них всех только «Адмирал Ушаков» решительно застопорил ход и повернул к тонущему корпусу броненосца. И тут же получил два прямых попадания снарядов крупного калибра. Нос корабля Миклухо-Маклая стал сильно зарываться в воду, она хлестала в пробоину. Только риск затонуть рядом с броненосцем «Александр III» вынудил его прервать спасательные работы. Бой ушел далеко вперед, наступила ночь…

Подбитый «Адмирал Ушаков» плелся по волнам, загасив все огни. Мимо проскакивали японские миноносцы, но они не замечали его в темноте. Рассвет застал броненосец в полном одиночестве. Заискрилась надежда дойти хотя бы до нейтрального порта или клочка русской земли. Но вскоре показался сначала один японский крейсер. А потом дымы японской эскадры сигнальщики заметили справа по курсу… слева… прямо… «Адмирал Ушаков» оказался в сжимающемся кольце вражеских кораблей. С японского флагмана просемафорили предложение о сдаче. Потомок запорожцев, наверное, вспомнил о традициях черноморских флотилий казаков — они никогда не сдавались, во сколько бы раз ни превосходили их турки на море. Он опустил бинокль, не став читать продолжения семафора, и коротко скомандовал своим комендорам: «Пли!»

«Адмирал Ушаков» мог развивать скорость уже не более семи узлов, ни одно из его оставшихся 7 орудий не могло соперничать по дальности и скорострельности с 34 орудиями японских кораблей. И все же он принял бой! Это была бойня, японцы расстреливали непокорный корабль методично и спокойно, как мишень на учениях. На русском броненосце снесло мачты, трубы, перекорежило рубку и надстройки… В пробоины ниже ватерлинии хлестала вода. В щепки разлетелись все спасательные шлюпки и барказ. Погиб старший офицер, лежали в крови у орудий многие комендоры. Но Андреевский флаг продолжал развеваться над пожаром и дымом, а капитан 1-го ранга Миклухо-Маклай продолжал стоять на командирском мостике. Наконец, смолкло последнее орудие. Онемевший броненосец стал крениться и оседать, волны плескались по верхней палубе, прыгать уже бьшо никуда не нужно. И командир отдал свой последний приказ: уцелевшим — вводу!

Японские спасательные шлюпки подгребли лишь через три часа, после того как обломки мачт погибшего броненосца скрылись под водой. Многие раненые и замерзшие утонули. Как встретил свои последние минуты запорожский казак Миклуха — об этом мнения разные. Его сослуживцы утверждают, что он не покинул корабль, как еще несколько офицеров и матросов. Остался на мостике, уходящем под воду… По японским свидетельствам, гребцы их шлюпок разговаривали с командиром корабля, он плавал в спасательном поясе, но он отказался забраться в шлюпку, пока не будут спасены все матросы. (В это мало верится. Для японцев пленный командир корабля — ценный трофей. Если бы они услышали от него, что это он — просто втащили бы за шиворот в шлюпку, невзирая на мольбы о матросах.) Русские матросы, которых подобрали последними, в лучах прожекторов в наступающей темноте, утверждали, что видели командира. Но он качался на поверхности в спасательном поясе уже мертвым. Он плавал на спине, а волны захлестывали ему лицо.

Да так уж ли это важно? В XVII веке запорожцы редко попадали в турецкий плен, зная, что их ждет либо мучительная смерть, либо медленная — на турецкой каторге. Малороссийский казак Миклухо-Маклай, в начале XX века, также не позволил себе сдаться в плен, отказавшись от «смерти чести» в плену или «каторги совести» после плена.

Лейтенант флота — Герасимов Евгений Николаевич. Донской казак. Родился 7 ноября (по старому стилю) 1887 года. Окончил Морское Инженерное училище им. Императора Николая I в 1911 году — инженер механик, подпоручик по Адмиралтейству. В 1913 году переаттестован в мичманы. С января 1916 года — лейтенант Балтийского флота. Участник Добровольческой армии с декабря 1917 года. В январе 1918 года — участник экспедиции на Царицын. С мая 1918 года — начальник Донской военной флотилии Донского атамана генерала П. Н. Краснова.

Донской казак — капитан 2-го ранга — Николай Николаевич Макаров. Окончил Морской корпус в 1891 году. Уволен со службы 2 октября 1917 года, с зачислением в морское ополчение по Области Войска Донского. Умер в эмиграции — 21 декабря 1927 года. Захоронен на Ольшанском кладбище в Праге.

Донской казак — Нефедов Леонид Яковлевич — прапорщик по Адмиралтейству. Сын есаула Донского Войска. Участник гражданской войны, в «белом» Черноморском флоте. Других данных обнаружить не удалось.

Донской казак — Попов Мартин Артемьевич — в мае 1915 года окончил Мореходное училище им. Цесаревича Алексея Николаевича в Ростове-на-Дону. Штурман. Прапорщик флота — транспортные суда дунайской флотилии адмирала Весеокина. В эмиграции — матрос торгового флота. В 1951 году переехал в США. Надо отметить, что выпуски Ростовских мореходных училищ периода 1914–1917 гг. дали в ВМФ много казаков-моряков.

Гавриил Андреевич Макаров. Родился в 1870 голу в Чите, в семье казачьего офицера-забайкальца.

Научные труды: «Основы гигиены на современных военных судах (по данным похода 2-й эскадры Тихого океана)», «Значение врачебно-санитарного надзора на водных путях».

Потомок запорожцев, лейтенант ЧФ — Николай Петрович Скорописов. Окончил МК в 1916 году. Служил на крейсере «Кагул», на эсминце «Капитан Сакен». О Черном море писал: «Это наше море русское…». В Добровольческой армии — лейтенант «белой» Каспийской флотилии.

13.02.1954 умер у себя дома в Сан-Франциско.

Сибирский казак — старший лейтенант флота — Корнилов Сергей Константинович(родственник генерала Л. Г. Корнилова). Окончил Морской корпус в 1911 году. Герой Первой мировой войны на Балтике. Кавалер орденов: Святого Станислава 3-й степени с мечами и с бантом, 29 декабря 1915 года представлен к награждению орденом Святого Георгия 4-й степени. Был также награжден французским орденом — Бронзовым крестом. В сентябре — командир канонерской лодки «Храбрый» Балтийского флота. Ушел с корабля по требованию команды за родство с генералом. Надо отметить, что пользовался уважением у матросов, так как не был убит, а лишь принужден к сходу на берег. Участвовал в гражданской войне в «белых» армиях. Скончался в эмиграции — в Париже 24 июня 1935 года.