Андрей Пионтковский - Нелюбимая страна

Белорусы в массе своей прекрасно относятся к России и русскому народу, но это вовсе не означает, что они пожелают расстаться со своей государственностью ради удовлетворения тщеславных комплексов жалкой, трусливой, бездарной и вороватой российской «элиты». На улицу выйдут уже не сотни, а тысячи и десятки тысяч людей.

Очередной пароксизм «объединения с Белоруссией» закончится не только падением Лукашенко, но и крупнейшим политическим провалом путинского режима. Окончательно оттолкнув вслед за Украиной и Белоруссию, путинская Россия останется на постсоветском пространстве только с кокойтыми и кадыровыми.

Литва занимает особое место в русской Истории. После падения Орды центральной внешнеполитической, и более того, мировоззренческой проблемой для Московского Царства стали и все последние 500 лет остаются его отношения с вечно притягательным и вечно ненавидимым Западом.

Великое Княжество Литовское было и для русских государей, и тогдашних дьячков леонтьевых и пушковых чем-то вроде сегодняшних Соединенных Штатов. В противостоянии с ним вырабатывались все будущие мифологемы русского политического сознания. Его ядовитыми идеологическими плодами соблазнялись первые русские западники-реформаторы.

Оттуда, из Литвы, самый блестящий из них бывший сподвижник государя, герой Казанского похода князь Андрей Курбский вел свой знаменитый диалог с Иваном Грозным. Я вспомнил об этом, когда на прошлой неделе оттуда же, из Литвы, другой Андрей, другой бывший советник государя, продолжил через 500 с лишним лет все тот же спор уже с другим царем, с нашим (по выражению одного лизоблюдствующего космонавта) дважды Владимиром Красным Солнышком. Слова, может, были, другие, а суть спора та же.

Россия — это составная часть европейского пространства, на котором медленно, мучительно, с отступлениями, но веками от Мagna Carta до Европейской Конституции вырабатывалась культура уважения к личности, к достоинству человека, культура свободы и терпимости?

Или она должна оставаться особой Ойкуменой, несущей в себе генетическую матрицу разрушенной ею Орды, пространством, где царствуют рабство и покорное терпение, разряжаемое время от времени бессмысленными и беспощадными бунтами, приводящими только к построению еще более жестокой и еще более бессмысленной фаллической вертикали?

Метафизически был прав А. Курбский, а исторически победил Иван Грозный, заложивший через несколько лет после падения Казани свою собственную Орду и на века наградивший сифилисом животного страха «российскую политическую элиту».

С тех пор его наследники — русские цари, генеральные секретари, президенты — десятки раз объявляли «модернизационные» проекты, обещали «догнать» вечно ускользавшую Европу или хотя бы отдельно взятую Португалию через 15–20 лет. Все эти проекты проваливались или тихо сходили на нет по одной простой причине.

Завороженные материальными плодами западной цивилизации евразийские вожди с презрением отвергали ее корни — все эти тысячи раз оплеванные ими европейские ценности, которые давно бы уже стали русскими ценностями в России Андрея Курбского.

Царь Владимир тоже недолго увлекался модернизационными мечтаниями своего советника Андрея. Слишком многих соратников по питерской бригаде пришлось бы отдирать от корыта властесобственности. Слишком от многих вековых традиций пришлось бы отказываться. «А холопов своих казнить и миловать мы вольны». И за одно и то же «деяние» М. Ходорковский получает 9 лет, а Р. Абрамович 13 000 000 000 долларов. И наконец, слишком ничтожной стала ему казаться цель — догнать за 15 лет какую-то Португалию.

Но он не просто заменил ее более сексапильной целью, а пошел на радикальный, по-настоящему еще неоцененный и даже многими незамеченный мировоззренческий шаг. Наш отечественный Путин-Фукуяма, остановивший Время, первым из русских царей порвал с телеологическим прочтением Русской Истории и объявил о ее конце.

Мы уже не строим ни Царство Божие, ни Коммунизм, ни Рыночную Экономику. Мы даже не удваиваем ВВП. Мы — Великая Энергетическая Держава. Мы уже приехали. Мы уже в Хопре.