Анатолий Божич - БОЛЬШЕВИЗМ Шахматная партия с Историей

ность в этом вопросе. Разумеется, это была игра. Троцкий был убежден, что иных методов перехода к восстановлению экономики, чем те, что предложил он, в сложившейся ситуации просто не существует.А это значит, что рано или поздно ситуация сработает на него, тем более, что опыт трудовых армий по первым впечатлениям давал положительный результат. Троцкий не учел, что его планы не вписываются в стратегию всеобщей централизации производства, разрабатываемую Совнаркомом, делая лишними наркоматы, а потому встретят сопротивление значительной части партийно-хозяйственной бюрократии.

Однако, чтобы закрепить за собой роль теоретика новой хозяйственной политики, Троцкий публикует статью «Путь к единому хозяйственному плану (К VIII съезду Советов)», в которой, признавая все порочные черты советского управленческого аппарата, отстаивает необходимость административно-командных методов, а, следовательно, и существования советской бюрократии (номенклатуры), без которой работа государственного аппарата немыслима. Эти взгляды оказались очень близки позиции, занимаемой секретарем ЦК Н.Н. Крестинским, отвечавшим за работу Оргбюро ЦК. Павлюченков по этому поводу пишет: «Про Крестинского говорили, что он боится «пришествия Хама» в партийно-государственный аппарат через митинговые, популистские и местнические каналы, поэтому он принципиально стоял за перевод всей партийной кадровой политики с принципа выборности на принцип назначенст- ва. Принятая IX партконференцией по вопросу о «верхах и низах» резолюция по партийному строительству, где было предложено ЦК «при распределении работников вообще заменить назначения рекомендациями», и последовавшая затем травля политуправлений болезненно отозвалась в секретариате ЦК» [413] Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997. С. 180. . Однако вряд ли Ленина беспокоил, как об этом пишет Павлюченков, «наметившийся союз Троцкого с могущественным Оргбюро». Эту угрозу Ленин мог без труда парировать. Ленина более беспокоило, что призыв Троцкого «к закручиванию гаек военного коммунизма» превратит его в неформального лидера той части партии, которая пополнила ряды РКП(б) в годы гражданской войны, среди которой этот лозунг (да и его автор) были очень популярны, а это в перспективе могло привести и к расколу партии. Парадоксальным было то, что именно эта часть партии представляла собой того самого «Хама», которого так опасался Крестинский. Ленин прекрасно отдавал себе отчет в том, насколько возросла социальная неоднородность партии, и видел угрозу именно здесь.

Хочется заметить, что союз Троцкого и Крестинского в профсоюзной дискуссии был чисто формальным, цель (сохранение основ военного коммунизма) была одна, но мотивы, которыми руководствовались эти люди, были разными. Крестинский поддерживал принципы назна- ченства и сверхцентрализации именно в силу желания сохранить влияние старого большевистского ядра в партии, традиций старого большевизма. На IX съезде партии Крестинский заявил: «Вся задача работы партии со времени VIII съезда была направлена к тому, чтобы, ввиду того, что верхний слой пролетариата, который делал Октябрьскую революцию, и интеллигентская часть нашей партии износились, поумирали, повыбиты на фронтах, нужно было выдвинуть новый слой рабочих, которые могли бы на свои свежие плечи принять ту работу, с которой трудно стало справляться тонкому слою прежних руководителей» [414] Цит. по выступлению Минина на X съезде РКП(б). Десятый съезд РКП(б). Март 1921 г. Стенографический отчет. М., 1963. С. 93. . Для Троцкого централизация и милитаризация профсоюзов была, скорее всего, первым шагом к особого рода диктатуре, в механизме которой партии отводилась роль приводного ремня, но никак не организующей структуры.Для Ленина было неприемлемо и то, и другое. Ленину был нужен аппарат ЦК, готовый поддержать его в любых экспериментах, и партия, готовая выполнять распоряжения ЦК. Союз Троцкого и Оргбюро в перспективе мог изменить всю структуру власти, но только в том случае, если бы Троцкому удалось провести в жизнь свои тезисы. Возможно, Ленин понимал, что Крестинский лишь временный союзник Троцкого, что им движут благие порывы в условиях сверхцентрализации сохранить влияние старых большевистских кадров и воспитать в большевистском духе новые кадры. Но благими намерениями вымощена дорога в ад, тем более, как показала практика, Крестинский злоупотреблял администрированием, создавая не новые большевистские кадры, а партийную бюрократию. Увы, каждая историческая ситуация уникальна, и трудно было передать людям, не имевшим дореволюционного опыта борьбы с царизмом, «дух старого большевизма». В большинстве случаев, это были честные люди, прошедшие мировую и гражданскую войны, привыкшие к постоянной угрозе смерти, к приказным методам руководства, к повседневной жестокости. Именно на этих людей проще всего было опереться Троцкому. (Позже именно эти люди составили основу сталинского авторитарного режима в переродившейся партии большевиков.)

Можно согласиться с Павлюченковым в том, что Ленин вновь проявил себя как искусный политический шахматист. Зная «антиверхушечные» настроения в среднем звене партии (а это на тот момент была самая активная часть партии), хотя и не разделяя их, он решил апеллировать к этим настроениям. Ленин через Зиновьева предлагает Троцкому опубликовать свои тезисы по проблеме профсоюзов, т. е. вынести их на широкую партийную дискуссию. Троцкий публикует брошюру «Роль и задачи профессиональных союзов», после чего 24 декабря 1920 года пленум ЦК разрешает свободу дискуссии. X съезд партии решением ЦК был отложен.

Позднее, на X съезде, Зиновьев сделал откровенное признание, заявив, что «мы переживаем некий кризис революции». Это действительно был кризис не столько партии, сколько кризис большевистской революции, кризис всего большевистского эксперимента. В течение всего 1920 года внутри партии заявляли о себе самые разнообразные группировки и течения, было утеряно былое единство. Партия пополнялась выходцами из других политических (самораспустившихся) организаций типа «революционных коммунистов», боротьбистов, части меньшевиков и т. п. В партию активно пошли люди из буржуазномещанской среды, легко сбивающиеся в кланы благодаря старым связям и изолирующей их от рабочих атмосфере отчуждения. Кроме того, в партии началось не просто расслоение, отрыв «верхов» от «низов», а откровенное разложение верхушки партии, сопровождающееся все большим осознанием низов, что они никак не могут влиять на это безобразие, да и в целом на всю политику руководящих органов партии. Отсюда — призывы вернуться к принципам и методам 1917–1918 годов. Но ситуация изменилась. Сами рабочие в годы гражданской войны в массе часто показывали себя далеко не с лучшей стороны, игнорируя идеологию, но преследуя чисто меркантильные интересы. Часть рабочих активно поддерживала лозунг Учредительного собрания, поставляя кадры для белых армий, очень многие шли за меньшевиками и эсерами. Крестьянство поддерживало большевиков в гражданской войне постольку, поскольку большевики отстаивали их право на отобранную у помещиков землю. Тем более, за годы гражданской войны оно само успело качественно измениться, значительно увеличилась доля середняка.