Итоги Итоги - Итоги № 23 (2012)

— Эдуард Иосифович, как сохранили спортивную форму? Диета-фитнес?

— Весь мой фитнес — ежедневные походы на работу. Это и заставляет быть в форме, потому что жизнь без фотографии просто не представляю. Если не занят на съемке, нахожу работу на компьютере даже по субботам и воскресеньям, много летаю по командировкам. Одна из последних поездок — в Сирию в тяжелые для страны дни. То, что я там увидел и запечатлел, говорит о многом: сирийцы ждут не дождутся нашей помощи. От аэропорта до самой резиденции Башара Асада выстроилась огромная толпа людей, по оценкам сирийской прессы — больше миллиона. Кто-то стоял с плакатами в поддержку Асада, кто-то скандировал «Братья!», «Россия!», иные плакали. Колоссальный накал страстей! Конечно, был тут и элемент постановки: наверняка нагнали местных «комсомольцев», в толпе порой мелькали сотрудники службы безопасности. Но общее выражение лиц никому не под силу срежиссировать. С такой народной стихией за свой долгий фотографический век мне приходилось сталкиваться нечасто — разве что в Афганистане, Никарагуа и Чили...

...Президент Башар Асад встретил Сергея Лаврова и Михаила Фрадкова на пороге резиденции, хотя обычно он этого не делает. На переговорах Асад сидел в позе пай-мальчика: руки на коленках, с лица не сходила заискивающая улыбка. Он понимал, что это его последняя надежда.

Я бывал в Сирии еще при Асаде-отце, помню наши стройки, всю ту помощь, которую мы им оказывали. Да и вообще на Ближнем Востоке русских всегда уважали. Даже египтяне были в какой-то степени зависимы от нас, несмотря на влияние Запада.

Вообще же фотография — это не просто специальность, а образ жизни. Многие лидеры стран, дипломаты увлечены фотографией. Скажем, прекрасный фотограф — посол России в Вашингтоне Сергей Иванович Кисляк. Он не выставляется, не публикуется, но у него есть такие находки, что дай бог всякому профессионалу. Страстный фотограф и, к слову, замечательный человек — бывший генсек НАТО Джордж Робинсон. Помнится, в день, когда мне исполнялось 70 лет, я оказался в Брюсселе с тогдашним министром Игорем Ивановым. Во время перерыва между рабочими заседаниями Робинсон через помощника попросил меня зайти в его кабинет. Говорит: «Я хотел бы вас поздравить с днем рождения». И дарит натовскую флягу с виски из собственной коллекции.

— Как вы оказались в профессии?

— По образованию я металлург: окончил техникум в Тбилиси. Высшего образования так и не получил, приходилось все время работать. Дядька из Германии привез мне фотоаппарат, я стал понемножечку снимать. Когда тбилисская газета «Заря Востока» объявила конкурс, поехал снимать на погранзаставу в районе Батума. Моя фотография удостоилась премии в пятьдесят рублей — по тем временам бешеные деньги! Приняли внештатником. Стал публиковаться, волею случая мои фото попали в обзор газеты «Правда». Как раз в тот момент к нам приехал председатель правления Агентства печати «Новости» (бывшее Совинформбюро) Борис Сергеевич Бурков. Пригляделся, предложил приехать в Москву — посмотреть, как работает АПН. С тех пор все и закрутилось. Через два года стал корреспондентом, потом спецкором, объездил весь Союз. Вскоре меня послали в Канаду, на всемирную выставку ЭКСПО-67. Так началась моя заграничная эпопея.

Облазил всю Канаду, снимал и с вертолетов, и с небоскребов. На Ниагаре был ровно пятнадцать раз. Знаете почему? Потому что у нас было пятнадцать союзных республик и все их главы приезжали посмотреть на знаменитый водопад в ходе визитов. А в 1975 году с нашими космонавтами я объездил пятнадцать городов США и столько же городов Союза. В АПН я проработал многие годы.

...Никиту Хрущева довелось фотографировать немного, да и то лишь официоз. Так что впечатление о нем складывалось понаслышке. Вот его дочку Юлю знал неплохо, поскольку она тоже работала в АПН. Хорошая была девчонка. У нас работали дети многих высокопоставленных людей — Галина Брежнева, дочь Романа Кармена... Знаете анекдот? Напротив АПН перекрыли улицу. Бабушка хочет перейти дорогу, но милиционер ее не пускает. Бабуля спрашивает: «В чем дело, милок?» Милиционер: «Сегодня в АПН родительский день».

— Галина Брежнева отличалась на трудовом фронте?

— Фактически она в АПН лишь числилась. Мы не приятельствовали, у нее был свой круг — из друзей семьи и детства. Все они работали в разных редакциях, но вместе пили кофе, курили роскошные сигареты. До простых журналистов Галя не очень-то снисходила, но при этом многим помогала даже квартиры получать. Очень добрая была — в отца.

— А к мастерам фотографического искусства Леонид Ильич был добр?

— Очень даже. Помню, скажем, такой случай. Как-то Брежнев приехал в Ленинград с визитом к Романову. Самолет был маленьким, трап невысоким. Мы с Володей Мусаэльяном (личный фотограф генсеков. — «Итоги») сбежали по нему вниз, приготовились снимать встречу. Раздается голос Романова: «Убрать их!» Леонид Ильич в этот момент уже спускался по трапу, все слышал. Когда к нам бросились «уборщики», он громко сказал, обращаясь к Мусаэльяну: «Володя, у тебя есть закурить?» «Уборщиков» как ветром сдуло. После этого за нами чуть ли не чемоданы носили.

— Как вы стали личником Брежнева?

— Мы сопровождали брежневский пул, и тогдашний директор ТАСС Леонид Митрофанович Замятин мне говорил: «Я создам тандем Мусаэльян — Песов, хочешь ты этого или не хочешь». Я же все время упрямился, поскольку в АПН у меня были потрясающие условия работы. Однажды он вызвал меня к себе, говорит: «Все, завтра вылетаешь с нами в Канаду. Ты уже работник ТАСС. Тут же позвонил шефу главной редакции фотохроники Льву Портеру: «Завтра придет Песов, оформляй его к себе». Я на всю жизнь запомнил этот день.

— Вы снимали первую встречу Джеральда Форда с Брежневым во Владивостоке. Что особо запомнилось?

— Волчья шуба, которую Форд привез Брежневу, и волчья шапка, которую ему подарил Леонид Ильич. Наверное, память сработала именно так, потому что в тот день я страшно замерз. Был жуткий мороз, журналистов разместили в новой, насквозь пропахшей масляной краской гостинице, переделанной из дома отдыха МВД. Суета и неразбериха была страшная. Тетя Маня из гардероба куда-то исчезла, и мое пальто оказалось под замком. Пока я ее искал, автобус с журналистами уехал, и я решил идти пешком. На мне был легкий костюм, и металлический сундук с аппаратурой буквально примерз к попе. От трагической судьбы генерала Карбышева меня спас корреспондент Гостелерадио Леонид Мирзоев — отдал мне свою шубу. Крепкий парень был, я ему до сих пор благодарен.

— Говорят, дипломатия в основном строится на личных симпатиях-антипатиях ее творцов. Не приметили, с кем у Брежнева сложились самые теплые отношения?