Аркадий Полторак - Нюрнбергский эпилог

И в том же году 1 сентября вторжение немецко-фашистских войск на многострадальную польскую землю стало фактом. Это было началом второй мировой войны. За Польшей последовали Норвегия, Голландия, Бельгия, Люксембург, Франция, Греция, Югославия. А 22 июня 1941 года загремели пушки и на территории Советского Союза.

В общих чертах теперь, пожалуй, уже всем известны усилия Геринга в подготовке и развязывании этих агрессивных действий нацистской Германии против соседних государств. И тем не менее хочется остановиться на двух исторических эпизодах, которые и на Нюрнбергском процессе и в послевоенной западногерманской историографии использовались реакцией в целях реабилитации Геринга. Существует версия, будто в 1939 году Герман Геринг пытался предотвратить войну с Польшей, а в 1941 году был единственным членом германского правительства, выступившим против нападения на СССР.

Чтобы доказать «миролюбие» Геринга, его адвокат доктор Штамер ходатайствовал о вызове в Международный трибунал в качестве свидетеля Биргера Далеруса.

Биргер Далерус — шведский капиталист, близкий родственник жены Геринга — имел тесные связи с влиятельными кругами Лондона. Вот эти-то связи и попытался использовать Геринг, чтобы заполучить Польшу по мюнхенскому рецепту.

В июле — августе 1939 года Биргер Далерус становится посредником между Берлином и Лондоном. 7 августа он устраивает встречу Геринга с крупными английскими промышленниками. Происходит длинная беседа, и, как показал Далерус в Нюрнберге, участники ее «в конце концов перешли к вопросу о Мюнхене и о событиях в Мюнхене». Согласились на том, что надо созвать новую конференцию государственных мужей Великобритании, Франции, Италии и Германии.

После встречи Геринга с «английскими деловыми людьми» вояжи Далеруса из Берлина в Лондон и из Лондона в Берлин заметно участились. Начался долгий и затяжной торг. Меньше всего, видимо, речь шла о самой Польше. То, что эта страна должна стать жертвой немецко-фашистской агрессии, не вызывало никаких сомнений ни у кого из участников тайных переговоров. Гвоздь вопроса был в другом: Англия хотела получить твердую гарантию, что германские войска, захватив Польшу, не остановятся перед советскими границами.

И вот тут-то возникли непреодолимые затруднения. С одной стороны, сговору мешали сильно выросшие аппетиты гитлеровской Германии не только в отношении Востока, но и в отношении Запада. С другой — колебания Англии; она уже не раз убеждалась в коварстве нацистской дипломатии, в том, что никакие соглашения не удерживают Германию от новых и новых посягательств на интересы западных держав. «Тайная» дипломатия Геринга на сей раз ни к чему не привела.

Впрочем, он и сам не очень-то был уверен в ее успехе. Во всяком случае, Геринг ни на один час не приостанавливал и не ослаблял своих усилий в подготовке нападения на Польшу.

22 августа 1939 года происходит важнейшее совещание у Гитлера. Собраны все командующие. Геринг сидит рядом с фюрером. Уточняются последние детали плана нападения на Польшу. Гитлер кончает свое выступление словами:

— Итак, вперед на врага! Встречу отпразднуем в Варшаве.

Один из участников этого совещания записал тогда: «Речь встречена с энтузиазмом. Геринг вскакивает на стол. Он пляшет, как дикарь. Лишь немногие молчат».

В первый же день вторжения немецко-фашистских завоевателей в Польшу армады их бомбардировщиков по приказу Геринга совершают варварский налет на Варшаву. Город — в огне. Рушатся целые кварталы, погребая под собой ни в чем не повинных людей.

В той же манере блицкрига протекают и все кампании 1940 года: против Норвегии, Бельгии, Голландии, Франции, Югославии, Греции. Геринг отличается при этом новыми варварскими бомбардировками Роттердама, Белграда и многих других городов.

Наконец, 22 июня 1941 года гитлеровская Германия совершает агрессию против Советского Союза. Самым скрупулезным образом Международный трибунал исследует доказательства виновности в этом каждого из подсудимых. И тут опять раздается голос доктора Штамера:

— Геринг не хотел этой войны. Сомневаться в том, что Геринг желал мира, несправедливо...

Адвокат обращается к своему подзащитному:

— Какова была тогда ваша позиция по вопросу о наступлении на Россию?

И Геринг ответствует:

— Я сам вначале был застигнут врасплох и попросил фюрера разрешить мне высказать свое мнение через несколько часов. Для меня все это было совершенно неожиданным. Затем, вечером, я сказал фюреру следующее: настоятельно и убедительно прошу в ближайшее время не начинать войну с Россией.

Что же такое случилось с Герингом? Неужели, оглянувшись на пройденный путь и убедившись, сколь много на совести его тяжких грехов, матерый нацистский волк решил остановиться?.. Ничуть не бывало. Разгром первого в мире Советского государства был сладчайшей мечтой нациста № 2. И тем не менее, когда вопрос о нападении на Страну Советов вышел из области крикливой пропаганды и встал во всей своей реальности, у Геринга, возможно, хватило трезвости, чтобы представить себе различные варианты окончания такой войны. Герман Геринг достиг большого положения, огромного богатства, славы — словом, всего того, о чем только могла мечтать его карьеристская душа. А что, если в один не очень прекрасный день все это рухнет?

И Геринг начал сомневаться.

Защита пытается представить эти сомнения как решительное возражение против нападения на СССР. Но тщетно! Обвинение располагает многими объективными доказательствами виновности Геринга в агрессии против СССР. И вдобавок сам же Геринг наносит себе удар, заявляя, что он высказал Гитлеру свое сомнение в отношении войны с СССР «не потому, что... имел в виду соображения международного права или другие соображения, а потому, что... исходил исключительно из политической и военной обстановки».

Геринг уверяет, что он сказал тогда Гитлеру:

— Мы в настоящее время ведем борьбу с одной из самых больших мировых держав — Британской империей... Я абсолютно убежден в том, что рано или поздно вторая большая мировая держава — Соединенные Штаты — выступит против нас... В этом случае мы будем воевать с двумя самыми крупными мировыми державами. А в результате конфликта, который может сейчас возникнуть с Россией, к ним присоединится еще и третья большая мировая держава... Мы останемся фактически одинокими перед лицом всего мира.

И что же? Разве, приводя все эти аргументы, Геринг имел в виду убедить Гитлера отказаться от мысли о нападении на СССР? Нет, конечно.

Вот его собственное резюме:

— Таковы соображения, выдвигавшиеся мною в пользу отсрочки наступления.

В германских правительственных архивах не нашлось ни единого документа, который мог бы подтвердить эти показания Геринга. Но они и не опровергались никем из подсудимых или свидетелей, и трибунал в своем приговоре с полным основанием записал, что, даже если Геринг и «возражал против планов Гитлера в отношении Советского Союза, совершенно ясно, что он делал это только по стратегическим соображениям, и, когда Гитлер решил этот вопрос, он последовал за ним без колебаний».