Владимир Попов - Очерк и публицистика. Журнал Наш современник № 2, 2012

Зато тем важнее напомнить, хотя бы вкратце, о значении выхода русской армии на Днестр, так прочно позабытый Россией сегодня. Значение это почти сразу же нашло выражение в цепочке крепостей, заложенных А. В. Суворовым — как, стоит напомнить, им же в 1787 году было начато строительство первых укреплений будущего Севастополя. В 1792 году на Днестре, прямо напротив тогда ещё турецких Бендер, была заложена крепость Средняя, вокруг которой и начал быстро складываться город, по тогдашней греческой моде нареченный Тирасполем (то есть Городом-на-Днестре). В следующем, 1793 году, на месте турецкой крепости Ени-Дунья (Новый Свет) была заложена другая русская крепость; под её прикрытием началось строительство порта и города, которому суждено было войти в историю под именем Одесса. А в 1796 году в Днестровском лимане, юго-западнее Одессы, появилась третья крепость, Хаджидерская, под защитой которой возникло поселение Овидиополь. Эта последняя из крепостей, заложенных Суворовым на новой границе России с Оттоманской империей, прикрывала Одессу и протянувшуюся за ней береговую полосу с юго-запада, обеспечивая безопасность новорождённого торгового порта. А он, прикрываемый военным портом Севастополем с Чёрного моря и «суворовскими» крепостями на Днестре, мог теперь обеспечивать хозяйственно-экономическое развитие получившего завершение Новороссийского края.

Ныне от всего этого столь умело и мощно выстроенного целого помимо Севастополя остался только ещё один кусочек земли, так же всё ещё преданный России и точно так же имеющий все права ставить вопрос о новом определении своего статуса. И это, конечно, Приднестровье, несмотря на полное и окончательное разрушение Новороссии, сохраняющее немалое геополитическое значение. Оно и было отмечено в ходе дискуссии, состоявшейся в парламенте Румынии 15 ноября 2011 года, то есть тогда, когда РФ удесятеряла своё давление на Тирасполь, с целью принудить его к реинтеграции в Молдову — в свой черёд, нескрываемо стремящуюся «реинтегрироваться» в Румынию. Один из выступавших напомнил: «Приднестровье было и остаётся территорией особого значения для Юго-Востока Европы и геополитического вектора в регионе» (ИА Регнум. www upmonitor.ru/news/russia). Но ведь территорией не меньшего значения оно исторически являлось и, казалось бы, должно было оставаться, особенно с учётом перспективы размещения в Румынии элементов системы ПРО, для Юго-Запада России. Однако сомнительно, чтобы руководство РФ осознавало это; в противном случае недюжинное упорство, проявляемое им в том, чтобы сломить Приднестровье, придётся считать уже не следствием недопонимания ситуации, но чем-то другим, для чего в русском языке давно существует вполне определённое имя.

Как бы то ни было, румынский парламент удостоил особой похвалы президента РФ Д. Медведева именно за его усердие в деле устранения с политической сцены «сурового промосковского лидера Игоря Смирнова», подчеркнув: «Президент России по сути подтвердил, что нынешняя ситуация в Приднестровье и позиция Игоря Смирнова препятствуют реинтеграции». «Промосковский лидер», к слову сказать, предложивший Москве разместить на территории республики всё то, что она сочтёт нужным разместить в ответ на появление ПРО на правом (пока ещё только на правом!) берегу Прута, оказался ей неугоден — это ли не вершина политического абсурда! Тем не менее, как выразилась молдавская газета «Тимпул», «Смирнов был „казнён“ при помощи прессы», — российской, разумеется. Соответственно, давление Запада на столь уступчивую Россию с целью принудить её к главному, то есть к изменению всего формата миротворческой операции на Днестре, усилилось; в награду же ей, как повелось ещё с горбачёвских времён, обещаются яркие фантики благосклонности «цивилизованного мира». А как иначе можно истолковать оскорбительные, я думаю, для любой по-настоящему суверенной, пусть и не претендующей на звание великой, страны намёки известного германского политика и политолога А. Рара, прозвучавшие ещё в конце 2010 года и, судя по дальнейшему развитию событий, и впрямь принятые во внимание российским руководством?

Коль скоро Москва, заявил тогда Рар в интервью «Независимой газете», согласится скорректировать свою позицию на Днестре в указанном канцлером А. Меркель ещё летом того же года направлении, то есть согласится на изменение формата операции и на вывод своего очень немногочисленного воинского контингента из Приднестровья, то ей «будет продемонстрировано, что к ней прислушиваются, что с ней считаются». Словом, за отступление на Днестре и за нарушение обязательств, некогда подтверждённых подписью главы государства, будет получена достойная награда. Вот только как далеко придётся отступать?

Вступление Болгарии и Румынии в НАТО (2004 год) уже резко изменило баланс сил во всём Черноморском регионе, приобретающем всё большую важность по мере того, как набирает силу и размах процесс устроения «пост-ялтинского» миропорядка и углубляется связанная с этим глобальная нестабильность. Украинский политолог С. Гриневицкий верно отметил эту связь, указав, что «Черноморский регион — часть большой дуги нестабильности, которая начинается на Балканах, идёт через Приднестровье, Крым, Кавказ, Турцию и заканчивается в Палестине» («Дипломатический вестник Приднестровья» № 2, декабрь 2010, с. 75).

Нетрудно представить, какие последствия может возыметь в таком контексте полномасштабный выход Румынии (или Румынии в союзе с условно независимой, но прорумынски ориентированной Молдовой) на Днестр в случае, если Россия и впрямь решит окончательно распрощаться с наследием Суворова. А ведь нет никаких оснований считать такой вариант развития событий маловероятным — скорее наоборот. Но в этом случае не стоит надеяться, что все её попытки, пусть даже и предпринимаемые всерьёз, удержаться на южно-азиатском рубеже бывшего СССР будут иметь хотя бы ничтожные шансы на успех — глобальный характер стратагем, выстраиваемых ныне сильными мира сего, слишком очевиден. Как вряд ли вызывает сомнения такой же характер возможного будущего ТВД. И в любом случае не вызывает сомнений то, что России в ближайшем будущем понадобятся надёжные союзники, которых она за минувшую четверть века растеряла без счёта. Понадобится опора прежде всего на те народы, которые действиями своими уже доказали, сколь дорога им память о совместно прожитой истории. Понадобится опора на те политические силы в странах СНГ, на тех лидеров, которые в качестве предварительного условия своего, так и быть, согласия на союзничество не выдвигают сразу же требований отказа от «имперских замашек» и «великодержавного шовинизма», тем более же — не бросают в лицо России чудовищного слова «монстр» и не играют краплёной картой русофобии.