Владимир Попов - Очерк и публицистика. Журнал Наш современник № 2, 2012

Но полемизировать с Храмовым по данному поводу бессмысленно, хотя бы потому, что это не его личная точка зрения. Просто он, как уже было отмечено вначале, начитался дутых авторитетов западной псевдонауки и перенял у них терминологию и аксиоматику, пропитался ими. Спорить надо не с ним, а с этими «хозяевами дискурса», что я и обещаю читателю в ближайшее время.

Храмов не раз попадает впросак, встав на зыбкую почву невразумительной западной социологии. К примеру, он с наивной доверчивостью транслирует:

«Национальное государство не делает различий между своими гражданами (хотя само гражданство получить бывает непросто), в том числе по этническому признаку. Напротив, всем гражданам оно предлагает только одну, общеобязательную модель поведения — принадлежность к единой нации, к ее ценностям и культуре. Например, быть гражданином Франции — значит быть французом, даже если твои предки жили в Венгрии (как у нынешнего президента Николя Саркози) или в Армении (как у бывшего французского премьер-министра Эдуарда Балладюра). Если же ты хочешь оставаться венгром — переезжай в Венгрию и говори там по-венгерски, хочешь носить хиджаб — уезжай в Алжир. В национальном государстве все граждане равны…».

Но уродливость французской концепции нации настолько очевидно проявляется в жизни, что только совсем не дружащий с головой человек станет рекомендовать ее в качестве образца для других. И тот плачевный и постыдный факт, что на французский престол сел ныне — впервые в истории! — еврей, да еще венгерский, кричит об этом, может быть, громче всего. Национальным французское государство (как и США) является разве только в умах горе-теоретиков. А вот попробовал бы Храмов публично проповедовать данный абзац в подлинно национальном государстве Израиль! (Можете себе представить, чтобы президентом Израиля стал бы нееврей или хотя бы полукровка?!) Его в лучшем случае бы высмеяли, в худшем — закидали камнями.

Храмов продолжает: «Национальное государство, именно в силу того, что оно национальное, вправе потребовать входной билет, исходя из соображений национальной солидарности и ценностей национальной культуры. Если ты этнический немец или еврей — ты получишь гражданство Германии или Израиля».

Но надо же ясно понимать: быть этническим евреем или немцем — это одно, а исповедовать национальную солидарность или ценности культуры — это совсем другое: объективное vs субъективное. Храмов этого показательно не понимает.

И так далее.

4. Противоречивость и алогичность — вообще характерная черта Храмова. Так, он вроде бы критикует известного вельможного русофоба Валерия Тишкова, по недоразумению возглавляющего Институт этнологии и антропологии РАН, за неуемную пропаганду концепции «российской нации», каковая, по словам Храмова, «придумана исключительно для того, чтобы не допустить разговора о правах подлинной, русской нации».

Но чем он обосновывает свою критику? Да только «наличием в составе РФ национальных республик — Татарстана, Бурятии, Ингушетии и других (всего 21)». Словно бы стоит только упразднить национально-территориальные образования в составе России — и не станет никаких препятствий для возникновения пресловутой единой «российской нации». Или сделать еще проще: переименовать татар, башкир, ингушей в русских и получить в итоге «русскую нацию» — для аналогии Храмов приводит румын и итальянцев, чье самоназвание игнорирует инкорпорированные этнические меньшинства [19] Логическая ловушка, в которую попал Храмов, понятна: с точки зрения внешнего мира все россияне тоже — «русские», без вычленения татар, чеченцев или евреев, как и нам со стороны все жители Румынии кажутся румынами, а Италии — итальянцами. Но это мнимое, условное единство: попробуйте-ка внушить чеченцу или шапсугу, что он на самом деле — русский, а румынскому венгру — что он румын! . А Тишков и с ним президент Медведев, стало быть, всего лишь забегают вперед, будучи правы по сути, поскольку на самом деле никакой «подлинной русской нации» нет и быть не может. Вот ужо дайте только упразднить национальные республики да назвать наше общее гражданство не «российским», а «русским» — и все граждане сразу станут русскими, и будет у нас отличная русская нация, не хуже румынской или итальянской…

Бред? О, да! Еще какой!

Или вот еще противоречие. Храмов утверждает, не утруждая себя доказательствами: «Современная нация строится вокруг литературного языка, индивидуального самосознания, капиталистических отношений и народного представительства, а не вокруг пещеры, в которой спаривались наши гипотетические предки из числа древних и давно исчезнувших племен».

Таким образом, важнейший для любого этноса (и нации как особой фазы этнического развития в том числе) признак биологической общности происхождения Храмовым отметается с порога. Но тут же он примечает: «Любая нация строится вокруг этнокультурного ядра, поэтому границы любого национального государства четко обозначены и не могут расширяться бесконечно. Германия не может перенести границу на Восток, потому что там живут поляки, и не может перенести границу на Запад, потому что там живут французы».

Где же логика? Ведь по Храмову выходит, что достаточно включить поляков или французов в состав Германии (т. е. именно «перенести границу»), дать им германское гражданство да научить немецкому языку — так они сразу же и станут немцами! Чего проще!

Вот на таких примерах как раз и видна вся фальшивость концепции нации как согражданства. Ты хоть какое полякам и французам гражданство дай, а немцами они не станут: происхождение не то, биология не та, генетика [20] Только что закончив обстоятельное рецензирование фундаментального исследования Е. В. и О. П. Балановских «Русский генофонд на Русской равнине», я осмеливаюсь это утверждать на твердом основании. . Как не стали немцами чехи, много веков проведшие под немецким владычеством, имевшие немецкое (австрийское) гражданство и еще сто лет назад говорившие по-немецки больше и лучше, чем по-чешски.

Недаром даже название одной и той же территории варьирует в зависимости от того, кто его произносит, немец или француз: Эльзас или Лотарингия. И, хотя гражданство населяющих эту область людей менялось не один раз, немцы оставались немцами, а французы — французами.

Для того чтобы поляка или француза превратить в немца, как это было сделано со многими славянскими племенами, начиная с пруссов, их надо ассимилировать биологически, растворить в немецкой генетике, а вовсе не поменять им гражданство.

Этническое единство первично по отношению к языковому и культурному и не зависит от территориальности, экономических связей или подданства.