Михаил Назаров - Миссия Русской эмиграции

Все это вместе взятое – в том числе случайные совпадения – не могло не произвести впечатления. В 1920-е годы стала чрезвычайно популярной тема «мірового жидо-масонского заговора», якобы целенаправленно действовавшего и на Западе, и в советской России. «Протоколы сионских мудрецов» вышли на многих языках (даже на арабском и китайском); в Англии они были напечатаны в солидном издательстве и обсуждались в английском парламенте.

Обезпокоенная газета «Таймс» (владелец которой, лорд Нортклифф, был большим другом еврейства), сравнивая «пророческие предсказания» «Протоколов» с происходящим в России, писала, что, большевистские лидеры - «в большом проценте евреи, образ действий которых соответствует принципам "Протоколов"». От «этого жуткого сходства с событиями, развивающимися на наших глазах», «нельзя

просто так отмахнуться». Утверждение, что «Протоколы» сфабрикованы русскими реакционерами, «не затрагивает самой сути “Протоколов”»; «необходимо объективное расследование», иначе «это питает огульный антисемитизм» [187] The Times. London. 1920. 8.V. Р. 15 ...

Только на этом фоне можно понять и последующее трагическое развитие в побежденной и униженной Германии: это была реакция – конвульсивная, слепая, злая, перечеркнувшая собственные духовные ценности – реакция крайне правых сил на победу их противников в Первой войне... И лишь ценою еще одной міровой войны масонству в Европе удалось утвердиться окончательно, а еврейству создать свое государство....

Их усилия и в промежутке между войнами добавляли новые факты в рассматриваемую теорию заговора. Тот шовинизм, который отметили А. Кестлер и Х. Арендт, приобрел новые черты во многих лидерах политического сионизма, стремившихся повторить в Палестине ветхозаветные «войны Яхве». В. Жаботинский прямо утверждал расовое превосходство евреев «детализированной расовой теорией, развитой им в ряде статей» (например: «Раса», 1913). Израильский ученый Ш. Авинери обращает внимание, что «в год прихода нацистов к власти в Германии Жаботинский пишет в подобном же духе в брошюре под названием “Лекция по еврейской истории”, изданной организацией Бетар на идиш в Варшаве (1933)» [188] Авинери Ш. Основные направления в еврейской политической мысли. Израиль. 1983. С. 237, 239 .

Заметим, что В. Жаботинский тогда же, в 1932 г., вступил в масонство, но пробыл в ложе недолго [189] Берберов Н. Указ. соч. С. 125-126 . Видимо, потому, что свой собственный «орден» - Бетар – увлекал его больше. В статье «Идея Бетара» (1934) Жаботинский ставит этой военизированной еврейской организации такую цель: «...превратить Бетар в нечто вроде мірового организма, такого, который будет способен, по знаку из центра, в тот же миг осуществить, всеми десятками своих рук, одно и то же действие во всех городах и государствах» [190] Цит. по: Авинери Ш. Указ. соч. С. 245 ...

Вторая міровая война дает новые совпадения, впечатлившие сторонников «единой тайной руки»: союз демократий и тоталитарного СССР как в войне, так и в создании еврейского государства... Лишь испуг Сталина перед симпатиями собственных евреев к Израилю и начавшиеся антиеврейские чистки в советском руководстве в конце 1940-х годов заканчивают этот период совпадений, ставя все на свои места: начинается холодная война... Удивительно, что Дуглас Рид и после этого, уже в подавлении Венгерской революции 1956 года, находил «продолжение еврейско-талмудистского руководства революцией в ее центре в Москве» [191] Рид Д. Спор о Сионе. Иоганнесбург. 1986. С. 420 .

В наши дни, ретроспективно, можно лучше понять происходившее в России в промежутке между Міровыми войнам, в том числе причины и движущие силы революции. Но в те годы часто приходилось судить по отвлекающим внимание внешним признакам, причем ни Запад (затушевавший свое предательство России), ни большевики (приписавшие все революционные лавры себе) не были заинтересованы в объективном анализе происшедшего. (Возможно, именно этим объясняется замалчивание масонской темы в советской школе и исторической науке, что просто удивительно в сравнении со значением масонства в формировании западного общества.)

Поскольку из этих событий вырастает вся история XX века вплоть до наших дней, то и сегодня мало кто заинтересован в объективном анализе. Это приводит, с одной стороны – к крайности черно-белых трактовок, с другой – к отметанию всей проблемы как «черносотенного мифа». Поэтому даже на основании безупречных источников трудно писать на столь табуированную тему в чуть ли не телеграфном стиле – где каждый факт заслуживает отдельной книги. На эту психологическую трудность жалуются многие видные историки, обставляя даже несомненную информацию осторожными амортизаторами-извинениями. Тем же, кому все это кажется «черносотенным мифом», следует заглянуть хотя бы в указанные источники, в еврейские и масонские энциклопедии по всем затронутым темам, событиям, именам – сводя информацию воедино. Многое, конечно, еще предстоит уточнить тем исследователям, которые (хочется надеяться) получат доступ к документам в архивах.

Приведенные примеры относятся к прошлому, но в них содержится постоянный психологический элемент: тайная организация масонов (в их числе длинная вереница президентов США) всегда будет вызывать подозрения, а еврейское влияние в міровой политике и прессе невозможно скрыть. Впечатляющих фактов много и в наши дни.

Однако примеры из прошлого к сегодняшней ситуации не всегда применимы, так как после Второй міровой войны еврейско-масонский союз приобретает иной облик. Прежде всего это касается масонства, выполнившего свою политическую функцию «тарана старого міра», достигшего своих целей – и, похоже, в немалой степени изменившегося под ответным воздействием того деидеологизированного общества, которое построили масоны. Они стали менее агрессивны во внутренней политике своих стран, ибо у них там уже нет серьезных врагов. В атомизированной плюралистической демократии для правления необходимы не столько тайные общества, сколько деньги и средства информации, формирующие «общественное мнение» (хотя при этом подлинные структуры власти тоже предпочитают оставаться закулисными; в последнее время их идеологию по устроению всеобщего Нового мірового порядка называют «мондиализмом»).

Границы же масонства как идейного явления размывались по мере того, как те «прогрессивные ценности», за которые боролись все масонские течения, становились общепринятыми в либерально-демократическом міре: прежде всего это отказ от христианского понимания міра, от абсолютных религиозных критериев.

Поэтому сегодня анализ западного общества требует более широкого подхода, независимо от принадлежности его лидеров к масонству. Былую идейную роль масонства, «передового отряда», теперь играет «малый народ» (о котором пишет И. Шафаревич). На Западе масоны – лишь часть его, а в СССР развитие в ту же сторону (нынешнее «западничество») происходит и без принадлежности к масонству – под воздействием сходного идейного поля.