Юрий Помпеев - Кровавый омут Карабаха

3 марта 1988 года на сумгаитском кладбище хоронили погибших: 26 армян и 6 азербайджанцев. На зачинщиков погромов было заведено 19 уголовных дел, арестовано было почти сто человек. Обвинения в убийствах официально предъявлены уголовникам — не только азербайджанцам, но и лезгинам, русскому, армянам, один из которых — Григорян орудовал в тот страшный день под кличкой Паша.

Через год, к концу февраля 1989 года, по сведениям коменданта Особого района Еревана генерал-лейтенанта Ю. Кузнецова, число жертв столкновений «на национальной основе» составит 83 человека, среди них — 48 азербайджанцев, 32 армянина и 3 представителя других национальностей.

Но в то несчастное утро 27 февраля 1988 года, «жители городов и сел Азербайджана, — по признанию писателя Максуда Ибрагимбекова, — узнали о себе, что они кровожадные убийцы и насильники».

Действительно, все радиостанции мира заговорили о том, как «обезумевшие от запаха крови орды азербайджанцев убивают армян». Наиболее употребительными словами стали геноцид и резня.

Грянувшие, казалось, как гром среди ясного неба сумгаитские погромы, естественно, неожиданными были не для всех. Запланированную кровь запечатлели кино и видеокамеры людей, прибывших в Сумгаит за день до начала событий. Фильм был показан во всех странах Европы и Америки, где имеются армянские колонии, во всех, кроме Советского Союза.

Почему?

Максуд Ибрагимбеков, увидевший фильм в Швеции, рассказывает:

«Умопомрачительный изобразительный ряд дополняется звуковым, ужасающим воображение не менее сильно. Так один из героев фильма описал с экрана обалдевшим шведам сцену убийства своего друга Миши и его жены, очевидцем которой он, разумеется, был. После того, как Мише с женой отрубили головы, тридцать азербайджанцев набросились на их юную дочь. По очереди изнасиловав ее, они разрубили ее на мелкие куски, развели в мангале огонь, приготовили и с аппетитом съели шашлык из человечины. Вы не представляете, что нам приходится терпеть от этих зверей! — сказал в заключение очевидец Габриэлян».

Этот фильм, надо полагать, стал оправдательным документом националистического мятежа, развязанного в Карабахе. Продолжением агрессивного национализма балаяновского «Очага»: азербайджанцы — не только кочевники-мусульмане, турки, но и людоеды, а потому справедливо их убивать, изгоняя из Нагорного Карабаха и вообще из Закавказья.

Один из лидеров осенних митингов 1989 года в Баку токарь Неймат Панахов, отвечая на вопрос корреспондентов «Известий» по поводу сумгаитской трагедии, эти акценты расставил верно:

«Про Сумгаит скажу так: это позор и боль азербайджанского народа. Но нельзя молчать и о другом — сумгаитская трагедия стала почвой и для разжигания антиазербайджанских страстей. Нас пытаются выставить продолжателями геноцида 1915 года. Реанимировать страх и ненависть. Зачем? Чтобы взрастить на них новые поколения?».

О том, что это предположение правомерно, свидетельствует турецкий телеобозреватель Мехмет Али Биранд, побывавший в Ереване в январе 1991 года:

«Для армян в Армении нет никакой разницы между турками и азери. Их ставят в один ряд. Как считают армяне, в 1915 году их истребляли турки, а теперь — азербайджанцы. Каждый человек, принадлежащий к тюркским народам, будет вызывать у них сомнение, ненависть, ярость».

Такая национальная психология — прежде всего результат созданной еще в начале века и особенно в годы гражданской войны картины армяно-мусульманских столкновений в европейской и мировой прессе. Газета «Азербайджан» в номере от 8 декабря 1918 года отмечала:

«В то время, как азербайджанские тюрки, да и все кавказские мусульмане пострадали в десятки и даже сотни раз больше, чем другие народы, живущие на Кавказе в период безвластия и анархии, до сих пор еще большинство кавказской прессы продолжает травлю против тех; травлю, принявшую планомерный систематический характер; травлю, в создании коей удивительное и трогательное единодушие высказывают все элементы: от кадетов до большевиков и от дашнаков до социалистов включительно. У последних классовые вопросы даже отойдены на задний план, и сейчас борьба идет уже с азербайджанскими тюрками, а не с отдельными классами, и не на социальной, а на национальной, даже религиозной почве».

Замечался ли этот перекос и шумиха на всю Европу против «реакционных» мусульман и в пользу их недоброжелателей, обивавших пороги великих мира сего?

Вот любопытный пример из истории.

Осень 1919 года. В старинный Изборск отступила северо-западная армия Юденича, вместе с ней — десять тысяч беженцев из Петроградской губернии. Анонимный автор «Секретного доклада» с горечью подводит итоги неудачного похода, закончившегося массовой гибелью людей:

«Кто был крепок — выдержал, остальные померли… Картина бедствия такова, что если бы это случилось с армянами, а не с русскими, то вся Европа содрогнулась бы от ужаса». (Курсив мой — Ю. П.).

Так что приемы тогдашней прессы, занимавшей проармянскую позицию, были заметны многим, даже не искушенным в политике людям. Сегодняшняя же ситуация автору известна не понаслышке, и об этом речь впереди.

Вернемся еще раз в весну 1919 года, когда вновь образованная Араратская республика особо ожесточенную борьбу вела не только в Карабахе, где прочно обосновались дашнакские четники, но и в Эриванской губернии, где преобладало азербайджанское население. «Уже с 13 апреля сего года, — значится в донесении Измаила Султанова, уполномоченного Нагорной полосы 5-го участка, на имя Гянджинского уездного начальника от 21.04.1919 года, — началось нашествие войск Араратской республики на мирные мусульманские селения Гокчинского района Новобаязетского уезда с целью очистить территорию от мусульман, населяющих восточную и северную окраину озера Гокча (тогдашнее название Севана — Ю. П.). По настоящее время (то есть за неделю — Ю. П.) разгромлено, сожжено и очищено 22 селения с 60 000 населением. Несчастные мусульманские жители беспощадно гибнут под орудийными и оружейными выстрелами армянских войск, имеющими целью истребить гокчинских мусульман, каковую они приводят в исполнение. Ужас охватывает человека при виде таких нечеловеческих отношений армян и армянского правительства к своим бывшим соседям, никакие просьбы, мольбы и вопли мусульманского населения не принимаются во внимание. Попавших в руки армянских войск мусульман ни за какие блага не оставляют в живых, а, наоборот, истязают неслыханными мучениями, убивают жен, детей, стариков и молодых мужчин, за исключением немногих молодых женщин и подростков — девиц. Всё состояние населения забирается войсками голодной Армении и делится пропорционально. Оставшиеся в живых беженцы преследуются войсками, часть коих, в малом количестве, хлынула в пределы пятого участка Гянджинского уезда, жители 17-ти селений бегут по направлению в нагорную полосу Джеванширского уезда, остальные же, то есть жители 7–8 селений, ютятся в ущельях и снежных вершинах снеговых гор, пограничных с пятым участком Гянджинского уезда, преследуемые армянскими войсками, увязая в снегах и погибая массами. Задача Араратской республики уже решена: более мусульман в Гокчинском районе не существует».