Олег Попцов - Аншлаг в Кремле. Свободных президентских мест нет

С большинством народа, общества. Вы же не будете спорить: зрители — это народ? Хорошая фраза. А кто сегодня с большинством общества? И как сегодня соотносятся эти два общепризнанных понятия: большинство и меньшинство?

Все в разъездах, а пресса гудит: президент Путин на горнолыжном курорте в Башкирии. Куда-то поехал премьер, куда-то мэр Москвы. Не пропускают рождественских каникул банкиры, олигархи, министры. Можно и наоборот, министры, олигархи, банкиры. Благое время для политологов, публичных политиков. Прогнозов такое количество, что ими впору вымостить Красную площадь. И сами политологи неуемны в своем напоре. Вроде как год без особых перемен, стреляли так же, как и в 2001 году, воровали в тех же пределах. Рост ВВП сверхсдержанный: 3,85 %. Похоже, «дожали» статистику. Поначалу заявили не более 3,2 %. Так Президент возмутился: «Где ваши амбиции?» Пришлось признать отсутствующие амбиции и скорректировать. И не узнаешь точно, что корректировали темп роста или расчетную шкалу?

Был уникальный урожай зерна, но не хватило техники для уборки. Сверх меры оставили в виде осыпи на полях, но все равно собрали с избытком. И вдруг выяснили, что государство не умеет и не знает, где и кому продать собранный хлеб? Более того, государство обрушило цены на зерно до такого уровня, что крестьянам дешевле хлеб сжечь. Потом кое-как, не без помощи СМИ, поднявших шум, положение выровнялось, и государство обязалось закупить у крестьян 8 млн. тонн зерна, хотя по всем расчетам надо было срочно купить не менее 16 млн. тонн.

Что еще было в ушедшем 2002 году? Дерзкий теракт в Москве на Дубровке. Штурм, затем газ и недопустимые потери от применения этого газа. И не потому, что газ имел какую-то особую степень отравления, а лишь в силу безалаберности организаторов проведенной операции. Забыли проинформировать о составе газа медицинский персонал, который оказывал помощь пострадавшим. А значит, помощь оказывалась не так. Большинство этих потерь, за исключением крайних случаев тяжелых «хроников» среди заложников, можно было избежать, знай медики специфику применяемого газа, а, значит, и приемы по оказанию помощи были бы иными, а в итоге — гораздо меньше смертей. В общем, год оказался малоутешительным и для прокуратуры. Ни одно громкое преступление не было раскрыто. Дел уголовных было заведено больше, чем в прошлом году, а вот объемами раскрытия не порадовали.

И в экономике ничего нового. Мы развивались, в основном, за счет сырьевого ресурса, хотя проблески были. Вроде бы становится на ноги пищевая промышленность, проснулось самолетостроение, симптомы оживления появились в химической промышленности. Но, в целом, отечественные товаропроизводители и, особенно, в тяжелой и легкой промышленности, в авиастроении — без заказов. Чуть теплятся производства на автозаводах, судостроительных верфях, предприятиях ВПК. В общем, по правде, почти все без денег и каких-либо перспектив. Любопытное состояние. В стране существует мощное лобби западного производителя и этим лобби, не в последнюю очередь, являются высшие чиновники страны. Задача проста: обанкротить собственную промышленность, получить за это немалые деньги и перечеркнуть всякие надежды России на возвращение ей достоинства великой страны.

Это не пафос нового 2003 года! Это пароль нового времени — Великая Россия, это самая объединяющая идея, которую по заданию первого российского президента Бориса Ельцина искали всевозможные аналитические центры, стаи политизированных чиновников, помощников, консультантов, советников.

Искали, но не нашли, никак не могли преодолеть демократическую оторопь и визг по поводу поругания самого термина «великая». И заменили слоганом: «Россия обязательно возродиться!» Дескать, великими мы уже были, но счастья не случилось. Это все «совок». А мы хотим быть равными среди равных. И чтобы нас никто не боялся, и чтобы нас приняли во все клубы, какие есть: Парижский, Лондонский, Европейский. Такая вот иллюзорная философия. Просто надо сознавать, что, когда рушится империя, естественно, уходит ее территориальная значимость. Но крушение римской или британской империи — другая «энергетика». Их значимость не уходила в небытие. Там и было все по-другому.

СССР был единственным в своем роде. Ни в одной стране мира не было такой формы организации власти как Советы депутатов трудящихся. Ни в одной стране мира до СССР не решились на социальный эксперимент и ввели «полный» социализм, с отсутствием какой-либо частной собственности. СССР принял и практически сохранил территории Царской России, и в этом была громадная заслуга большевиков. Они не раздробили Царскую империю территориально, они сохранили ее. Ушли только Финляндия, Польша, Литва, Эстония, Латвия. Вот и все. В чем же особенность? Дело в том, что сама Россия превосходила пространственно все примкнувшие территории. Отсюда и роль старшего брата, которому как бы и подобает опекать остальных, подтверждая внутренний логотип сущности СССР. Союз как бы равных при невероятной разнице по размерам территории, численности населения и экономическим возможностям составляющих СССР областей и республик.

СССР распался. Республики превратились в самостоятельные государства, но громадные территории России не пропали. Зачем я пересказываю страницы советских учебников истории? А затем, что уверен: внутренняя энергетика великой страны сохранилась. Отсюда, задача признать эту энергетику исторической данностью. Россия «приговорена» быть Великой страной. Иного не дано. При чем здесь имперские амбиции? Просто надо соответствовать своим масштабам и месту на географической карте мира. В чем наше величие? В прогрессирующей экономике, военной мощи, которую надо возвращать и неважно, в каком виде, призывной армии или армии профессиональной? Армии, способной защитить громадную территорию и ресурс для оказания помощи слабым, страдающим от однополюсного мира, странам? Ничего подобного! История подарила России необъятность пространства, поэтому ее называют великой. И лидеры Советского Союза, понимая это, действовали по принципу наращивания внутреннего величия, будь то образование, наука, культура, армия и индустриализация.

«Понимает ли это президент?»— думал я в начале того, далекого уже теперь 2003 года. И сам себе отвечал: «Хочется верить, что понимает». Имеет ли он сопротивление этому своему восприятию роли России внутри страны? Увы, имеет. И достаточно сильное.

Реформа армии идет трудно? Преобразованиям мешает консервативное военное руководство? И да, и нет. Прежде всего, этому мешает недостаток средств. В свое время, когда Горбачев впервые произнес вслух «крамольную» фразу: «Зачем нам столько оружия?», армия, и особенно, ВПК насторожились. Они еще не поняли, что наступают другие времена. Но горькое предчувствие зашевелились в душе. Горбачева армейская верхушка не любила. И эта нелюбовь была логичной особенно после пересмотра военной доктрины. Произошло сокращение объемов финансирования предприятий, выпускающих вооружение, запущена в действие конверсионная программа. Иначе говоря, перевод военных заводов на выпуск гражданской продукции. Все это, по замыслу авторов, должно было привести страну к процветанию. Военное лобби внутри страны сопротивлялось смене курса, и его неприятие военной доктрины сыграло не последнюю, если не определяющую роль в попытке государственного переворота в августе 1991 года.