Александр Прозоров - Как спасти ребенка от секты

При всем этом новообращенный не бросает работы, не уходит из дома, не рвет отношений с родственниками. Он остается, но только становится заметно другим человеком.

Хочется особо обратить внимание на тот контингент молодежи, который попадает в руки сектантов. Вопреки уверениям наркологов и криминалистов, желание «напиться, уколоться и забыться» отнюдь не является доминирующим в молодежной среде. Очень многие подростки предпочитают как раз безалкогольное, интеллектуальное общение, им хочется поговорить об искусстве, о науке [24], о чувствах с большой буквы. Это наиболее перспективная, активная часть подрастающего поколения. Однако в наши дни, после уничтожения государственной сети пионерских лагерей, домов культуры, районных клубов – куда им пойти, где встретиться, где отдохнуть? Особенно в зимнее время, когда на берегу реки у костра не полежишь?

– Есть такое место! – отвечает целая армия чистых и аккуратных, вежливых, вкусно пахнущих и румяных иеговистов, мормонов, баптистов, адвентистов, пятидесятников. Они всегда рядом – у общежития, возле института, у библиотеки или столовой, они не попытаются всучить вам «травку» и не предложат «принять на грудь» в ближайшей «кафешке». Они всегда рады вас видеть, у них всегда есть теплое помещение, у них припасено большое количество тем для разговора и они всегда готовы предложить интересное занятие и увлекающемуся живописью, и любителю поэзии, и тому, кого интересует видео.

Такая вот перспектива: чем меньше шансов у вашего ребенка попасть в криминальную «группу риска», чем лучше он образован и воспитан, чем больше подает надежд в лучшем смысле этого слова – тем выше его шансы оказаться в секте.

3. Миссионерские секты

Хотя деятельность настырных бродячих проповедников наиболее знакома по работе иеговистов, которые ходят по квартирам, пристают к людям на улицах, в поездах, на вокзалах и аэропортах, однако они примером миссионерской секты служить не могут: у «Свидетелей Иеговы» достаточно средств для строительства своих центров, баз и лагерей отдыха (и вербовки), для выпуска книг, журналов, фильмов. Чаще упор на миссионерскую деятельность делают как раз бедные секты, которые не могут позволить себе организовать молодежный лагерь или выпускать какое-либо иллюстрированное издание. Между тем бродячий проповедник почти не требует затрат, но работает куда эффективнее журналов и листовок.

Секта российского происхождения, базируется на принципах протестантизма.

Об иннокентьевцах уже говорилось достаточно подробно в начале этой главы. После смерти иеромонаха секта стала быстро терять приверженцев, но не исчезла. Это практически единственная православная секта, которая активно пропагандирует свое учение и старательно вербует новых сторонников. Наиболее истовые из приверженцев учения странствуют по селам и городам и без устали проповедуют о греховности людей и необходимости готовиться к вечной загробной жизни. Время от времени, особенно в последние, смутные годы, им удается наткнуться на благодарного слушателя, и тогда в мире становится на одного иннокентьевца больше.

Члены этой секты полностью отгораживаются от участия в общественной жизни, отказываются от службы в армии, от врачебной помощи, от телевидения и радио, не разрешают своим детям ходить в школу. По сей день высшим подвигом во имя спасения души иннокентьевцы считают самоумерщвление. Бродят упорные слухи о существовании тайников со специальными «камерами смерти», в которые заживо замуровывают готовых к «подвигу» несчастных.

Секта американского происхождения, базируется на принципах протестантизма. Возникла в 1979 году.

Западные исследователи объясняют успех этой религии удачным сочетанием упрощенного, даже примитивного толкования Библии с необычайно активной, можно сказать, агрессивной проповеднической деятельностью. Как сообщали некоторые из православных священнослужителей, миссионеры секты даже их пытались обратить в свою веру, ничуть не смущаясь ни рясой, ни чином собеседника.

Вот что рассказывает о своем пребывании в лоне Церкви Христовой один из студентов Санкт-Петербургского университета:

«Все вроде было у меня нормально, с учебой все в порядке, друзья, подруги, но все-таки порою я испытывал некоторую духовную неудовлетворенность. Возникали иногда мысли о том, как мы живем, для чего, зачем вообще нужно все наше существование? Когда я уже заканчивал первый курс, то у нас в общежитии появился новый парень – человек привлекательный, общительный, дружелюбный. Когда мы познакомились ближе, он пригласил меня на воскресное богослужение в свою церковь. Я из любопытства сходил. Потом еще несколько раз приходил на концерты, пару раз посетил утренние медитации.

Мой новый друг старался все время находиться со мной рядом, настаивал на регулярности посещения церкви, проявлял такое упорство, такую любовь и заботу, что отказываться было неловко. Надо сказать, что и другие прихожане своей строгой нравственностью, преданностью вере, внутренней силой производили на меня сильное впечатление, и на них действительно хотелось походить. В конце концов я крестился. Правда, при этом в душе осталось ощущение чего-то недозволенного, и родителям я о своем шаге не сказал.

Вскоре выяснилось, что не только все богослужения, но и всяческие евангелистские симпозиумы, собрания, библейские дискуссии, конференции, собрания групп и даже концерты обязательны для посещения. Один раз, готовясь к экзаменам, я пропустил концерт, и мой друг, который теперь считался моим наставником, меня строго отчитал.

Каждый из нас назвал сумму денег, которую ему по силам вносить на поддержание церкви, и эту плату следовало отдавать ежемесячно. Кроме того, время от времени от нас требовали еще деньги на какие-то специальные проекты. В общежитии наставник договорился, чтобы меня поселили в одной комнате с другим «братом».

От нас требовали, чтобы мы каждый день приводили в церковь хоть одного человека и узнавали номера телефонов и адреса людей, которых можно также обратить в нашу веру. Однако найти таких людей и узнавать телефоны оказалось очень трудно, мои друзья и знакомые стали от меня шарахаться, на учебу времени совсем не оставалось. Когда мои родственники и недавние друзья спрашивали, что со мной происходит, то их сочувствие мнилось мне сатанинским искушением. Во мне засела твердая уверенность в том, что, если мне не удастся выполнить все приказания наставника и все заветы церкви, то я попаду в ад.

Когда после первой сессии второго курса я приехал на каникулы к родителям, в Вырицу, то встретил у них незнакомого священника. У нас завязался разговор о Библии, и очень быстро я понял, что не могу толком ответить на многие из его вопросов. Мы договорились встретиться еще, причем поначалу я рассчитывал убедить его в своей правоте, штудировал Евангелие, готовил аргументы в защиту своей позиции, но каждый раз он меня легко опровергал. Через несколько дней таких споров я начал понимать, что меня обманывали, что истинное учение исповедует Православная Церковь.