Александр Никонов - За фасадом империи. Краткий курс отечественной мифологии

Я, молодой и дико талантливый инженер-исследователь 23 лет от роду попал прямо на передний, так сказать, край науки. Где с удивлением узнал о большой проблеме: советский холоднокатаный лист не годится для производства жигулевских кузовов. А вот зарубежный годится. Из нашего листа можно было штампануть что-нибудь простенькое. Но глубокой вытяжки он не выдерживал — рвался. Текстура советской стали 08Ю, специально предназначенной для глубокой штамповки, глубокой штамповки не выдерживала. Поэтому металл для «Жигулей» приходилось закупать за валюту, ибо у капиталистических металлургов сталь для глубокой вытяжки глубокую вытяжку почему-то выдерживала. Наш институт пытался решить эту удивительную задачку…

Подобное, кстати, было и в большом, и в малом. Завозят, например, в СССР кофейные автоматы, а через некоторое время списывают, поскольку в наших условиях они не работают — персоналу проще налить кофейную бурду клиенту половником из кастрюли, нежели обслуживать дорогостоящий иностранный аппарат.

Странно, правда? Почему у капиталиста все работает, и металл тянется, а у социалиста нет?.. СССР свое отставание сознавал. И весьма болезненно это переживал. Потому что общество уже урбанизированное, уровень сознания и образования высок, а уровень жизни ему никак не соответствует. Начала разрастаться эта мучительная рефлексия лет через десять после войны. До войны, во время войны, а также сразу после нее советские люди были настолько зомбированы пропагандой, что сейчас это представляется даже смешным. Представьте себе советского солдата, едущего домой после демобилизации. Он видит в советской деревне нищенский дом, в котором живут колхозники, и пораженно говорит своему товарищу, тоже увешанному орденами:

— Во живут! Как в Америке!

Америка, где люди уже давно имеют личные автомобили, цветные телевизоры, холодильники и даже кондиционеры, для него — ад кромешный, в котором трудящиеся живут как скот. Таков нейротоксический эффект красной пропаганды. Отсюда и сравнение. Но в 1959 году в Москве, в парке Сокольники случилось потрясающее событие — Американская выставка. Это было большой ошибкой Совдепии — разрешить подобное! С американцами все понятно: после того как умер кровавый тиран, они всячески пытались наладить с СССР отношения, поскольку торговать выгоднее, чем воевать. Но зачем Хрущев разрешил выставку? Возможно, он не догадывался, что хитрые янки подложат ему пропагандистскую бомбу — смоделируют на выставке дом простого американца — со стиральной машиной, холодильником, электрополотером и прочей бытовой техникой.

Советские люди, увидевшие, как живут американцы, были не просто поражены. Они были подавлены. Да о чем тут говорить, если поражен был даже Хрущев, прибывший на выставку в пожарном порядке, в нарушение протокола. Там у него состоялся знаменитый эмоциональный спор с американским президентом Никсоном. В котором Хрущев сначала пыжился, врал, но потом вынужден был признать: да, мы живем хуже.

Но мы вас скоро обгоним! И вообще через двадцать лет построим коммунизм! А что касается всяких стиральных машин и телевизоров, то они советским людям и не нужны. И даже вредны. Стараясь донести эту мысль до Никсона, Хрущев даже попытался иронизировать:

— А у вас нет машины, которая бы клала еду в рот и проталкивала ее дальше? Вы показываете нам много интересных вещей, но они не необходимы для жизни. От них нет пользы. Это все лишь штучки. У нас такая поговорка есть: если у вас клопы, вы должны поймать одного и залить ему в ухо кипяток.

— Но мы хотим облегчить жизнь наших домохозяек, — сказал Никсон, указывая на встроенную стиральную машину.

На что Хрущев возразил:

— Это капиталистическое отношение к женщинам нам не свойственно…

Таков был уровень интеллекта у нашего лидера. Да и что взять с бывшего слесаря?.. Но вот советские инженеры и прочие образованные люди, пришедшие на выставку, сразу все понимали: у нас такого нет и не предвидится, мы в заднице…

Переводчик Хрущева Виктор Суходрев вспоминал:

«Схлестнулись они [Хрущев и Никсон] у макета жилого дома, сделанного в натуральную величину, но показанного как бы в разрезе. У дома отсутствовала внешняя стена, и была видна вся начинка. Именно устройство быта рядовой американской семьи и поражало посетителей выставки. Многие наши люди в ту пору еще и с телевизорами толком не познакомились, а тут им показали шикарные холодильники, посудомоечную и стиральную машины, массу всякой прочей полезной бытовой техники, о существовании которой советские граждане не подозревали. Народ стоял у дома с открытым ртом…

Словом, спор на выставке с частностей перешел на более высокий уровень, собеседники переключились на глобальные философские вопросы, став выяснять, какой строй более прогрессивен и перспективен… Никита Сергеевич привычно заговорил, что Советский Союз догонит и перегонит Америку, и, мол, вообще: «Покажем мы вам кузькину мать!» Переводчик от неожиданности растерялся и произнес неловкую фразу о матери Кузьмы. В США так и не поняли, что же подразумевал советский лидер».

Казалось бы, чего проще: не можешь сам производить еду и бытовую технику, закупай ее за границей или, еще лучше, купи там завод для производства этой самой техники! Покупали. И не срабатывало! Купили отличную по тем временам машину — «Фиат-124» вместе с заводом по ее производству. И постепенно превратили в «Жигули», над которыми смеемся до сих пор. И которую выпускаем почти без изменений уже полвека!.. Купили линию по разливу напитка в банки — и выкинули. Почему? Потому что все остальное вокруг было наше, советское. Советский металл, советская пластмасса, советские комплектующие для машин, советские сборщики. Для того чтобы выпускать что-нибудь качественное, нужно было целиком закупать на Западе всю страну. Вместе с населением. Потому что и население у нас было некачественным, чего уж греха таить. Его отношение к труду было извращено до предела. Те зерна, которые когда-то были посеяны в нашу мерзлую неблагодарную почву варягами, татарами, Невским, Иваном Грозным и Петром, махровым цветом взросли под чутким руководством большевиков и лично товарища Сталина, превратив население страны в то, что это население собой представляло, — безалаберных ленивых инфантов, склонных к авралу, штурму, рывку, но не к планомерной, скрупулезной работе. За которую все равно заплатят гроши — работаешь ты или баклуши бьешь, ибо результат твоего труда тебе не принадлежит и от тебя не зависит.

«Китайщина какая-то» — вот образ, пришедший мне в голову, когда я в свое время размышлял, подобно инженеру-турбинщику Ефимову, над тем, с чем столкнулся после окончания института. Дело в том, что при Мао коммунистический Китай вознамерился обогнать весь мир по производству чугуна. И в каждом сельском дворе китайцы начали строить маленькие печки-домны, в которых выплавляли дерьмовый, ни на что не годный чугун… Но более точный образ происходящего — «натуральное хозяйство». Поскольку строительство красной империи было шагом антипрогрессивным, антиэволюционным — в сторону не капиталистического будущего, а феодального прошлого, черты феодализма были присущи советской экономике в той же степени, как черты феодального психотипа личности были присущи человеку советскому. Натуральное хозяйство — одна из таких черт. Стремление все производить самому, не завися от других. Общество тотального недоверия и тотальной подозрительности.