Георгий Кублицкий - В стране странностей

Выйдя из цеха через другие двери, мы оказались возле слипа — сооружения, предназначенного для того, чтобы поднимать на берег небольшие суда и ремонтировать их подводную часть. Слип выглядел так, будто его построили если не при викингах, то уж, во всяком случае, во времена средневекового процветания верфи. Рабочие натужно толкали по рельсам тяжелые тележки. Недоставало только шведской «Дубинушки»…

Господин Бергквист заметил, должно быть, какое впечатление произвело на меня допотопное сооружение.

— Перестраивать этот слип нет никакого смысла, — сказал он. — Придет очередь — и мы построим новый, полностью механизированный. Но тогда им придется искать работу в другом месте. — И он кивнул в сторону рабочих, толкавших тележки.

Это были преимущественно пожилые люди в застиранных, латаных комбинезонах.

— Средний возраст судостроителя на нашей верфи — сорок лет. Но на старых сооружениях трудятся старики, молодежь идет сюда неохотно: нет перспектив.

После верфи мы поехали в Сетру — так называется новый район города. Дома стояли среди сосен. Их старались ставить не густо, так, чтобы было больше свежего лесного воздуха. И вот еще что: на многие улицы Сетры запрещен въезд машинам. Пусть владельцы оставляют их подальше, пройтись несколько сот шагов до гаража очень даже полезно людям, которые так привыкли к машинам, что скоро, кажется, совсем разучатся ходить.

Между прочим, дома в Сетре не выше пяти этажей. Почему? Городской архитектор пояснил:

— Мы хотим, чтобы матери, выглянув в окно кухни, могли увидеть своих детей простым глазом, без бинокля. А если говорить серьезно, то мы стремимся, чтобы жители Сетры находились как можно ближе к природе, чтобы они слушали шум леса и пение птиц. После работы на современных предприятиях, где человек весь день перенапрягается, ему нужно отдохнуть от грохота машин, от запахов гари. В больших городах этого добиться трудно. Нам тоже не все удается, но мы стараемся.

В Сетре много, кооперативных домов, построенных на средства рабочих. Новый район удален от центра города, зато тут дешевле земля и можно ставить дома не так тесно.

Новая школа в Евле была оборудована беднее, чем образцовая школа столицы. В классе иностранных языков и в помине не было кабинок и индивидуальных магнитофонов.

Кажется, рассказывая о шведских школах, я забыл упомянуть, что до шестого класса ребята сидят на одном месте, на своих постоянных партах. С седьмого и до окончания школы они кочуют из кабинета в кабинет. Все учебники и тетради старшеклассники кладут вместо парты в особые шкафчики при раздевалке, куда и наведываются на переменах.

На кухне школы в Евле, где как раз шел урок домоводства, мальчиков было, пожалуй, даже больше, чем девочек. Повариха объяснила мне, что сегодняшнее засилие мужского пола возле кухонных плит явление, в общем, не типичное. Просто некоторые джентльмены довольно долго уклонялись от священнодействия над овсяной кашей и картофельным пюре, а сегодня их предупредили, что дальнейшее отлынивание может кончиться плохо. Ну, вот они и поспешили облачиться в фартуки..

— Видите ли, теперь в очень многих семьях работают оба, муж и жена, — добавила повариха, — так разве это справедливо, чтобы муж, вернувшись с работы, садился к телевизору или читал газету, тогда как жена тотчас берется за стряпню? Пусть готовят оба по очереди! Мы заранее и приучаем к этому.

Кстати, в школьных мастерских возле автомашины, поставленной над ремонтной ямой, возились и мальчики, и девочки. А что? Раз кухня перестала быть женским делом, то почему пачкаться в машинном масле должны одни мальчишки? И если классы иностранного языка в Евле были беднее стокгольмских, то школьные мастерские тут даже богаче столичных. Ведь многие выпускники пойдут из школы прямо на заводы, и их надо хорошо к этому подготовить.

В детском саду тоже оказалась своя мастерская для тех малышей, у которых руки просят работы. Там стоял маленький верстак и было все, что нужно для вырезывания, склеивания, крашения. Посредине комнаты красовалась кривобокая шаткая табуретка.

— Это сделал Пер, — с гордостью сказала воспитательница. — Ему еще нет шести лет.

Но ведь он, наверное, орудовал теми инструментами, которые обычно весьма бдительно прячут от малышей? Да, это так, согласилась воспитательница. Но она считает, что в шесть лет способный мальчуган должен справляться с пилой, молотком и гвоздями. Он, конечно, может ударить молотком по пальцу вместо гвоздя. Однако при этом малыш научится все же чему-то полезному, хотя бы осторожности. А расшибить голову можно ведь и о край стола, причем без всякой пользы…

За Евле начинается северная часть провинции Евлеборг, которую называют «воротами в Норланд».

Но перед продолжением путешествия на север я должен рассказать вам еще о поездке от Стокгольма по дороге № 12.

Сначала пейзаж возле нее был похож на тот, который тянется вдоль Е-4. Затем началась равнина с редкими озерами. На ветру колыхались заросли камыша. Пологие склоны казались сизыми от капустных полей, маленькие чистенькие городки поднимались по пригоркам. Дорога пересекала железнодорожные пути. Электровозы тянули на юг составы с лесом. По мосту мы перескочили широкую Даль-Эльвен, реку-труженицу, которой поручают нести из лесов к морю множество бревен, а по пути еще пропускают ее воды через турбины гидростанций.

Дальше начался промышленный район Бергслаген, где много рудников и металлургических заводов.

Отсюда пошла мировая слава шведской стали. Сначала здесь выплавляли металл на древесном угле. Дремучие леса падали под топором, едкий дым стлался над ямами, в которых работали черные от копоти углежоги.

Когда были открыты более дешевые способы выплавки металла и древесный уголь заменили коксом, владельцы маленьких доменных печей Бергслагена сильно приуныли. Ведь в Швеции не было своего кокса. Ввозить же его из-за границы дорого, так можно и в трубу вылететь.

Но предприимчивые умы все же нашли выход. Шведы продают теперь большую часть железной руды другим странам, а у себя дома выпускают лишь самые высококачественные марки стали, действуя по поговорке: «Лучше меньше, да лучше».

Известно, что новый способ получения стали был изобретен Бессемером в Англии. Однако шведы освоили его гораздо раньше англичан. Более того: англичане довольно долго вынуждены были покупать у шведов сталь, полученную в Бергслагене бессемеровским способом.

И еще прославил Бергслаген рудокоп Энгельбрект Энгельбректссон. В начале XV века он повел в бой шведских крестьян, цосставших против бесчеловечного датского короля Эрика. Войско рудокопа, вооруженное дубинами, топорами и луками, погнало королевских солдат. Шведские феодалы, которые хотели освободиться от власти датчан, стали помогать Энгельбректу. Вскоре власть датского короля удерживалась только в Стокгольме да в нескольких городах и замках.