Виктор Салошенко - Первые. Наброски к портретам (о первых секретарях Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС на Кубани)

…В котлован,

Где бульдозеры спят,

Собираются

Мертвые однополчане — Миллионы убитых солдат.

Миллионы на марше,

За ротою рота,

Голоса в шуме ветра слышны:

«Почему, отчего Так безжалостен кто‑то К ветеранам великой войны?

Дайте, люди,

Погибшим за Родину слово,

Чутко вслушайтесь В гневную речь.

Почему, отчего Убивают нас снова -

Беспощаден бездарности меч…»

То был, разумеется, меч не чьей‑то «бездарности», а результат тщательно продуманной и спланированной операции по уничтожению достоинства народа, его истории, армии, славы. По уничтожению великого социалистического Отечества!

Юлия Друнина выражала свои мысли образами поэзии, а Зоя Боровикова, будучи уже кандидатом в члены ЦК КПСС, в то «перестроечное» время изъяснялась языком партийной прозы. Это интервью она дала «Сельской жизни» 23 февраля 1990 года, за год до трагедии.

«— Зоя Ивановна, нынче у избирателей действительно есть реальная возможность самим определиться, кого выбрать в Советы. В среднем по краю на одно место в российский парламент претендует по пять кандидатов. У вас тоже есть соперники. Непривычно, поди?

— Да нет, чувствую себя вполне нормально. В округе, где я баллотируюсь, три претендента: кроме меня — еще директор конезавода «Восход» Николай Иванович Макин и заместитель председателя колхоза «Родина» того же Новокубанского района Антонина Ивановна Стаценко. Все коммунисты.

— Как расцениваете собственные шансы?

— Скромнее, чем у моих соперников. По многим причинам. Прежде всего, не может удовлетворить состояние эко номики района, хотя и налицо позитивные подвижки во всех отраслях народнохозяйственного комплекса…

Увы, но общественное мнение устремлено в следующем направлении: раз это партийный функционер, то, следовательно, — махровый бюрократ, носитель застойной идеологии и чуть ли не главный враг перестройки. Но ведь нельзя отрицать очевидного: партия была и остается мозгом и мускулами обновления общества. Она и сама обновляется. Так что подобная критика в её адрес направлена не в сегодняшний, а во вчерашний день КПСС…

…Первый этап перестройки был, если говорить по — крупному, ломкой старого и подготовкой общества к созиданию нового. Сейчас настал второй этап, и для его успеха как никогда нужны лидеры, принципиальные и гибкие политики, способные видеть не только то, что перед ними, но и за горизонтом, умеющие консолидировать все силы ради решения приоритетных задач».

Зоя Боровикова в тот год искренне верила в перестроечные идеи, не сомневалась в обновлении и возрождении КПСС, активно работала в этом направлении в составе редакционной комиссии Пленума Центрального Комитета партии по доработке проекта Платформы ЦК КПСС к ХХУТН съезду партии и подготовке проекта постановления Пленума ЦК КПСС по данному вопросу, видела себя в числе «лидеров, принципиальных и гибких политиков».

Год 1991 опрокинул все надежды и ожидания обеих — Зои и Юлии.

«Заметим: честный максимализм, а точнее, максимализм честности. Не он ли позвал Юлию Друнину в августе 91–го к «Белому дому»? Она рванулась туда не как некоторые «предприниматели» — защищать свое нажитое, или попросту наворованное. Она, как и тогда, в 41–м, шла защищать идею справедливости и добра, которая казалась ей воплощенной в Ельцине, в новой российской власти. По крайней мере, сама она после объясняла мне примерно так», — подчеркивает публицист.

Пригрезилось, показалось. Теперь в сборнике «Мир до невозможности запутан…» читаю:

И в смертной, должно, истоме Увижу сквозь слезы вдруг Студенточек в «Белом доме»

В кругу фронтовых подруг.

Это — «Белый дом» не 93–го, а 91–го года. Обманулась! Как многие, обманулась и она…

Но сильным и высоким оказался в те дни её душевный подъем. В чем‑то она почувствовала себя снова девчонкой военных лет. Это романтика: костры, греющиеся вокруг них парни с девчатами, дух обороны… Можно её понять, вырвавшуюся из будничной прозы жизни к чему‑то рискованному и возвышенному, освещенному, как ей представлялось, идеей свободы.

28 августа 1991 года, заметка в краевой газете: «Как мы уже сообщали, 26 августа застрелился прокурор Щербиновского района Н. В. Гамолин, 1948 года рождения, и, по всей видимости, утопилась в реке председатель Курганинского райсовета, член ЦК КПСС З. И. Боровикова, 1937 года рождения.

Что касается мотивов самоубийства, то в отношении Н. В. Гамолина, как сказал прокурор края А. Шкребец, «увязывать его смерть с недавними событиями нельзя». Причиной, возможно, стали семейные неурядицы, какие‑то личные проблемы.

По факту исчезновения З. И. Боровиковой ведется следствие. В её сумочке найдена посмертная записка, где Зоя Ивановна просит никого не винить в её смерти, говорит, что видит безысходность положения, прощается с детьми (у неё два взрослых сына, оба офицеры) и матерью и просит похоронить её рядом с мужем.

Скорее всего, причиной смерти стала резолюция митинга, прошедшего в Курганинске. Участники митинга требовали освободить З. И. Боровикову от должности и привлечь её к уголовной ответственности.

На реке Лаба работает поисковая группа, но тело З. И. Боровиковой пока не обнаружено».

30 августа 1991 года новое сообщение: «Как нам стало известно, тело бывшего первого секретаря Курганинского райкома партии, председателя райсовета и члена ЦК КПСС (кандидата в члены ЦК КПСС — автор) З. И.Боровиковой найдено вчера в реке Лаба. Поисковая группа работала четыре дня. За это время высказывалась даже версия, что Зоя Ивановна вовсе не утопилась, а «куда‑то исчезла». Как бы то ни было, но следствие склоняется к мысли, что это самоубийство.

28 августа мы, со слов прокурора края, сообщили читателям, что причиной, побудившей З. И. Боровикову покончить с собой, стала, скорее всего, резолюция митинга, в которой участники митинга требовали её отставки и привлечения к уголовной ответственности. После этого в редакцию стали звонить представители демократических сил Курганинска. Дескать, информация неверная, что Зоя Ивановна покончила с собой после разговора с В. Дьяконовым (в ту пору главой администрации края — автор), который ей якобы сказал: «С вами будет разбираться прокуратура», а вовсе не после митинга. Впрочем, теперь это уже не суть важно.

Похороны назначены на сегодня на 16 часов».

К сожалению, Родина не смогла защитить своих дочерей: оболганная и брошенная на произвол судьбы, она сама нуждалась тогда в защите. Но все равно к ней, на которую было вылито много грязи и яда, ее дочери сохранили самые трепетные и нежные чувства:

Только вдумайся,

вслушайся В имя «Россия»!

В нем и росы, и синь,

И сиянье, и сила.

Я бы только одно у судьбы попросила — Чтобы снова враги не пошли на Россию.