Виктор Салошенко - Первые. Наброски к портретам (о первых секретарях Краснодарского крайкома ВКП(б), КПСС на Кубани)

Лариса Пятигора — генеральный директор департамента культуры администрации края — в былые годы очаровательная девчонка. Казалось, на подиум какого‑то зала выходит не первый секретарь Октябрьского райкома комсомола города Краснодара, надо понимать, лицо официальное, а застенчивая, по девичьи изящная и непременно светлая, с доброжелательным взглядом молодая женщина.

Помнится, как однажды зимой мы, делегация комсомола Кубани из трех человек, гостили у ставропольских коллег. Виталий Михайленко, в ту пору первый секретарь Ставропольского крайкома ВЛКСМ, удивительно интересный и музыкальный человек, баянист и весельчак, разместил нас на даче какого‑то важного лица — чуть ли не Косыгина, высоко в горах. Было жарко натоплено, и мы вышли наружу, провалившись в глубокий и какой‑то торжественно — голубой, искрящийся под лунным светом, печальный снег.

Отчего‑то было грустно, а выпитые «сто граммов» за успешно проведенную комсомольскую конференцию наоборот лишь усиливали грусть: хотелось помолчать, мечтательно поглазеть на полную загадочную луну, — вон на ней какие‑то рисунки, вроде лица человека, а может, кратеры или каналы. Вдруг, там тоже есть жизнь? Вспомнить всех своих друзей, занемогших и здоровых, удачливых и не очень, отпустить прощение врагам и всем недоброжелателям, наконец, влюбиться. Я любовался профилем Ларисы — лунный свет, нежно отражаясь, словно вдохновенный и тонкий художник рисовал её лицо, лоб, чуть вздернутый носик, чувственные губы, мягкий овал подбородка… Как, неожиданно обернувшись, она, глядя прямо в глаза, проговорила еще сопротивляющимся, но уже властным голосом: «Хватит, полюбовались на природу, теперь пошли в дом!».

Действительно, «куда это, с кем мы все шли и шли…? кого замечали? В чьи лица мы влюблялись?» А ведь Лариса Петровна прошла славную и не только комсомольскую школу: райком, горком, затем крайком партии. Инструктор и заведующая отделом культуры, она как‑то сумела органически вписаться, найти себя в этом сложном и ответственном в человеческих отношениях партийном организме, оставаясь требовательным к себе и подчиненным, в то же время тактичным и знающим работником. Жизнь, как и многих других, однажды не пощадила её. Пятигора на «излёте» партии осталась без работы, в аппарат администрации края пришли тогда новые, почти её ровесники — «демократы» и также симпатичные люди, но они были совершенно иные, не знавшие и не понимавшие, как и что надо делать. А Пятигора устроилась в библиотеку и, не подавая «сигналов», зарабатывала свой скромный хлеб рядовым сотрудником, пока не позвал её вновь в «команду» Кондратенко.

На замечательном празднике в честь 200–летия великого русского поэта небольшая, прилегающая к «пушкинке», краевой библиотеке, площадь готовилась к торжественной и, без преувеличения, исторической церемонии открытия памятника великому поэту, написавшему о Кубани и казаках волнующие строчки. Была тьма народу. В черных парадных рясах стояли священники: они должны были освятит т. бронзовое творение талантливого кубанского скульптора Владимира Жданова. Негромко переговаривалась, чувствуя себя именинниками, писательская братия. Я видел, как в нервном напряжении были сцеплены руки Ларисы Петровны, как волновалась она, теребя инструкторов орготдела администрации и своих замов; как, вытянувшись на цыпочках, она тихонько охнула, когда с памятника упало покрывало, и как засверкали её глаза от нахлынувшей радости. Она заплакала, не стесняясь окружающих и не вытирая слез. Да и другие заплакали, как плачут на праздниках, которых давно ждут.

А слезы — это и есть очищение души, свидетель победы.

Молчал, погруженный в мысли, Николай Телегин, генеральный директор департамента образования и науки администрации края. До недавнего времени он, смешно сказать, уйдя в «рыночную» экономику и прокладывая себе путь в дальнейшей жизни, создал махонькое издательство и выпускал газетёнку со скромным названием «Авоська». Это Телегин‑то, комсомольский и партийный ас, к услугам которого постоянно прибегали дилетанты пера. А Телегин умел работать, писать толковые бумаги; он и «Авоська»!?

Молчание нарушил Виталий Ратиев, в прошлом первый секретарь Советского райкома ВЛКСМ г. Краснодара, а еще раньше летчик, сын летчика, командир пассажирского корабля, мечтавший о покорении неба. Немного подвело зрение, но зоркости хватило, чтобы грамотно распорядиться накопленным опытом комсомольской и партийной работы. Он, по сути дела, создал крупное хозяйство «Роспечать» в краевом центре, одно из лучших в России.

Телегин и Ратиев — закадычные друзья, верные своему делу и обязательствам. В этой дружбе с комсомольских времен обоюдной страстью была и остается охота; «утрянки» и «вечорки», тихие вечера в лесу у мерцающего костерка, неспешные разговоры на природе о жизни, удачная рыбалка — как важно в нашей суете уметь распорядиться своим личным временем, как хорошо дружить, не расставаясь.

Еще великий Эзоп говорил: «Не заводи знакомства с теми, кто новых друзей предпочитает старым. Знай: как изменили нам, своим испытанным товарищам, так изменят и новым».

— Пора определиться по датам проведения основных мероприятий, — наконец, сказал Ратиев, энергично подвигая стул к столу заседаний.

— За неделю до юбилея комсомола надо все закончить, а 29 октября возложить цветы к памятным местам Краснодара, — уточнил Телегин. Он раскрыл лежащий перед ним сводный план юбилейных торжеств и добавил:

— С предложениями оргкомитета следует согласиться.

— Знаете, — раздумчиво сказала Пятигора, — на открытие мемориальной доски Василию Семеновичу Клочко, — она поправила упавшую на лоб прядь волос, — хорошо бы пригла сить комсомольцев-партизан, коллег по вузу, общественность. Клочко — легендарная личность…

Денисов не вмешивался в обсуждение; он внимательно слушал, неторопливо перелистывая предложенный оргкомитетом план сводных мероприятий, и было заметно, что он, творческий человек, ищет какой‑то нестандартный и свежий ход. Это свойство работников, умеющих не только хорошо исполнять предписанное кем‑то, но, прежде всего самим генерировать идеи, которые служили бы украшением, смысловым мостиком любого праздника.

— Не достает теплоты, искренности, — заговорил Денисов. — Шутка сказать, на праздник соберутся все, подчеркиваю, все поколения комсомольцев и комсомольских работников… Произойдет встреча с юностью, молодостью… Со слезами на глазах… Нужна объединяющая акция…

Было видно, что у Денисова созрел какой-то план, но он, взвешивая, не решался его предлагать.

Тем временем, энергично жестикулируя и сверкая глазами, присутствующие продолжали активно обсуждать юбилейные мероприятия. Включились в разговор Александр Джеус, председатель комитета по делам молодежи администрации края, Люда Княжева, директор краевой юношеской библиотеки, Владимир Иващенко, председатель крайспорткомитета, казначей Семен Волчок, автомобилист Андрей Андрианов, предприниматель Аскер Батмен — бывшие комсомольские работники высоких уровней. И разговор этот походил на настоящий пир идей профессионалов, где каждое сказанное слово или фраза подвергались доброжелательному анализу, где слова эти и фразы принимались или решительно опровергались. Казалось, в этом небольшом кабинете на четвертом этаже, расположенном на краснодарской улице Красной, явственно слышался ход времени — звук шагов «незаметных прохожих», ступающих с главной улицы на мостовые, на узенькие станичные улочки и широкие городские площади. И было в этой незримой поступи почти физическое присутствие многих и многих поколений, несущих в себе мужество и благородство, героизм и верность. Это звучала память.