Виктор Ротов - Ближе к истине

По велению хозяина он отделывает старый турлучный сарай и поселяется в нем. Его готовность принять любую судьбу, смирение и труд постепенно смягчают сердце Жакыза. А Сабех {сын Жакыза) называет Федора стар

шим братом. Вдовая соседка Айшет даже влюбляется в него. Со временем весь аул проникается уважением и даже почтением к добросердечному, трудолюбивому русскому. Жакыз уже полностью доверяет ему — снял с него деревянные колодки, не стал называть гяуром. Даже за стол семейный приглашает. А когда приезжает вербовщик, полковник Лаплинский, — поляк, воюющий на стороне горцев, — Жакыз Пазадов горячо отстаивает право Федора не вступать в армию черкесов, чтоб воевать против русских.

Автор не скупится на краски, живописуя образ русского человека, попавшего в суровые условия плена. При этом он не ставит своего героя в унизительное положение, наоборот, подчеркивает его достоинство, смелость перед Лаплинским, который призвал его к ответу за отказ воевать на стороне горцев. Горцы ценят чувство собственного достоинства даже у врагов своих. То же получилось с попыткой обратить его в иную веру. Хотя принятие мусульманства сулило ему многие выгоды. Он даже мог жениться на вдовой соседке Айшет. И тут Федор оказался на высоте — не отрекся от своей веры, от семьи, которая долгие годы томится в ожидании в далекой Вологодчине. Эту его верность православию аульчане оценили в нем может быть больше чем остальные его достоинства. Ибо вера — превыше всего. Единственно, что приняла глубоковерующая душа Федора — это мысль, что Бог един для всех. И как бы он ни назывался у разных народов, он един в любви к людям.

Именно в этой «формуле» любви и строгого спроса и заключаются мучительные поиски автором ответа на вопрос — как же все‑таки относиться к тому, что случилось в истории двух народов? Затаить обиду и выжидать момент, чтоб расквитаться? Такой момент грянул — убили сына Жакыза, Сабеха. Чаша терпения переполнилась. Жакыз неистовствует, снова порывается убить Федора в отместку за смерть сына. Но снова его удерживают верные кунаки от этого шага, — нельзя давать волю слепой мести. Тогда Жакыз просит Кароха увести Федора с глаз, чтоб не испытывать судьбу. Потом он остынет, попытается забрать Федора домой, но Карох уводит пленника тайными тропами в крепость к русским. Помогает ему бежать. Нельзя жить злобой «око за око». Пусть каждый живет свободно, пусть народы делают свой выбор. Бог учит прощать обиды друг другу.

К такому выводу приходит автор. Так заканчивается драматическая история с пленником. Решение мудрое, благородное, в духе лучших обычаев горских народов. Кровавый гордиев узел развязан. Тут‑то и подает свой голос большая политика, которую автор старается не затрагивать, но которая присутствует на каждой странице, дышит в каждой строчке. А в целом книга как бы корректирует «творения» этой самой большой политики.

Так вот разрешилась судьба пленного с одной стороны. Теперь вопрос: а как бы русские обошлись с пленным горцем или горянкой? Этот вопрос ставит и разрешает автор во второй книге «Афипса».

Крестьянская девочка восьми лет попадает в плен к русским. При тягчайших обстоятельствах: отца и мать убивает на ее глазах офицер русской армии Махатадзе. Стычка произошла случайно: офицер ехал в крепость, а раненный черкес по имени Джшябеч с женой и дочерью пробирались в дальний аул. Джамбеч — иервый выстрелил. И промахнулся. {Во что верится с трудом). Офицер изловчился и достал его саблей. Потом выстрелом из пистолета убил и жену, думая, что в кустах второй черкес. Девочку же привез в полк в крепость. Здесь ее встретили хорошо, приютили сироту и даже сделали дочерью полка. Над ней взял шефство сам генерал Граббе Николай Павлович. Добрый, душевный человек. Который зазря черкесов не истреблял и карал только тех, кто себе позволял. Генерал попросил призреть девочку старого солдата, известного нам по первой книге, Федора Анаскевича. Тот знает адыгский язык и обычаи. Федор с большим желанием и дорогой душой берется за дело. Потому как сам натерпелся в плену и знает «почем фунт лиха». Своей добротой и долготерпением он завоевывает маленькое сердце. Девочка привязалась к нему и полюбила. Кроме Федора о ней заботятся сам генерал, князь Амилахвари, доктор Плуталов… Особую заботу проявляет святой отец Георгий, вознамерившийся обратить ее в православную веру. Чего и добивается. Словом, хорошо, даже очень хорошо относятся русские к девочке — черкешенке. «Любят в полку Афипсу, но, Боже правый, что с нею будет дальше?» — думал Федор Данилович. И это для него вопрос вопросов. Ибо он понимает, если не вернуть девочку в родную стихию, она пропадет. Как потом окажется, он один это понимал. После мучительных раздумий он решает бежать с нею в аул к черкесам. Его в этом подозревают, за ним следят, и когда они с Афипсой пускаются в бега под покровом ночи верхом на лошади, по ним

открывают огонь на поражение. И убивают Федора. Так погиб ее самый близкий, любимый человек, заменивший ей отца.

Вскоре полк снимается и уходит на охрану прибывающего на переговоры царя Александра Второго. Там она удостаивается внимания августейшей особы. Потом ее забирает к себе в семью бездетный князь Амилахвари. Его жена становится ей названной матерью. Девочку помещают сначала в пансион, а затем в институт благородных девиц в Тифлисе. Девочка оказывается на редкость одаренной. Вызревает красавицей, от природы наделена светскими манерами. На нее обратил свой благосклонный взор сам Великий Князь Михаил Николаевич. Перед Афипсой открывается блестящее будущее. Ей даже уже снятся дворцы и царские чертоги в Петербурге. Но это лишь сон. На самом же деле ей хочется только одного — вернуться в горы в Черкесию. Тоска по родине настолько велика, что она заболевает. Ее лечат лучшие врачи Тифлиса, ее возят на Воды, но она увядает не по дням, а по часам. И в шестнадцать лет умирает.

«Как же так? — недоумевает читатель. — Девочке создали все условия для счастливого процветания. Ее окружили любовью. Перед ней открывались двери большого света в Петербурге и даже в Париже. Но оказалось, что родная Черкесия ей дороже, чем «все золото мира».

Автор нарочито романтизирует судьбу Афипсы, которая предпочла красивой жизни бедную родину, показывая тем, что и объятия любви могут быть смертельными. Таков образ ключевой мысли. И с этим трудно не согласиться, ибо нет ничего нелепее навязанной любви.

Книга бесспорно удалась. В, общем и целом. Блестящий замысел, блестяще воплощен. И главный вывод — мирное сосуществование народов.

К недостаткам в деталях я бы отнес нарочито упрощенное повествование в некоторых местах, будто автор не уверен, что читатель его поймет правильно. Кое — где неуклюжести. Типа: «Он собачьим умом, или еще чем, понимал: тут происходит что‑то хорошее». Некоторые внутренние монологи героев затянуты и звучат наивно. Случаются неестественные повороты души. «Этой‑то физической тяжести ему не хватало. Как хорошо было, когда не заживала рана на ноге, когда носил он тяжелые колодки». Не верится, чтоб это было хорошо. Хотя можно поверить, что Федору хотелось усмирить свою плоть, плотскую похоть, как это делали на Руси схимники, надевая вириги.