Итоги Итоги - Итоги № 28 (2012)

Кому видно — тому стыдно

По словам представителей ГИБДД, борьба с тонировкой обусловлена в первую очередь тем, что тонированные стекла существенно снижают обзор водителю, что ведет к ДТП, кроме того, воспользоваться затонированными автомобилями могут преступники и террористы. Ну и, конечно же, без тонировки сотрудникам ДПС будет лучше видно непристегнутых водителей и пассажиров.

А что с точки зрения водителя можно отнести к плюсам и минусам тонировки? Главный минус: в ночное время суток, особенно при маневрировании задним ходом, через тонировку видно значительно хуже, но, в конце концов, стекла можно опустить. Что же касается плюсов, то, например, салон тонированных машин меньше нагревается на солнце. В такой машине можно ехать без солнцезащитных очков, особенно водителям, которые вынуждены носить обычные очки. Кстати, из салона водителю все видно гораздо лучше, чем тому, кто смотрит с улицы в салон. Это позволяло владельцам тонированных машин оставлять внутри, например, детское кресло, которое стоит немалых денег. Теперь же придется тащиться с поклажей домой.

Да и с психологической точки зрения многие чувствуют себя в тонированной машине защищеннее, не находясь на виду у всего транспортного потока. «Можно услышать мнение, мол, еду в машине без тонировки, как в аквариуме, — говорит психотерапевт Сергей Михайлов. — Некоторым людям кажется, что на них все смотрят. Однако на самом деле это не так. Большинству окружающих все равно, как вы выглядите. Есть, правда, небольшой процент аутистичных личностей, для которых чем больше границ между ними и окружающим миром, тем лучше. Существует и другая категория людей, для которых тонировка — способ еще раз подчеркнуть свою статусность. Мол, и машина у меня престижная, и никто не должен видеть, что в ней происходит. Но таких немного».

В целом же отказ от тонировки не должен вызывать дискомфорта. Если он появляется, то в основном от того, что люди к чему-то привыкли, а теперь вынуждены от этого отказаться. Специалисты говорят, что поездим мы с прозрачными окнами лет десять и проблема исчезнет, будто ее и не существовало. В конце концов, тот, кому в светлом салоне слишком дискомфортно, всегда может надеть солнцезащитные очки. Их светопропускаемость никак не регулируется, хотя на самом деле они снижают видимость порой еще сильнее, чем тонированные стекла.

Карету мне, карету!

/ Общество и наука / Образ жизни

Ну и что с того, что под капотом прячутся сотни «лошадей», а салон обшит дорогущей кожей? Говорят, что по-настоящему важной персоной можно почувствовать себя, лишь развалившись вальяжно в карете. Едешь, а прохожие оборачиваются — непередаваемые ощущения. Испытать их предлагают любому желающему Михаил и Елена Казенкины. Они — владельцы каретного двора, причем все повозки выполнены хозяином собственноручно по старинным чертежам, а отделка и декор на совести хозяйки. В коллекции не только кареты для парадных выездов, но и вообще всякие повозки, куда впрягают лошадей. Есть и классическая двуколка, и элегантное ландо, и римская колесница, а для любителей зимних бесшабашных гуляний — сани с бубенцами. Желающих прокатиться с ветерком хоть отбавляй — например, нынешние молодожены все чаще отдают предпочтение карете вместо лимузина, ведь так хочется хоть иногда поважничать.

Поставили на вид

/ Общество и наука / Общество

Чем закончится очередной эксперимент над историческим обликом Петербурга?

В Питере — очередной архитектурный скандал. Под вопросом оказалась реализация грандиозного градостроительного проекта «Набережная Европы» в историческом центре города на Неве. Не только градозащитники, но и чиновники из Смольного заговорили о том, что строительство сотен тысяч «квадратов» коммерческого жилья и офисных помещений в непосредственной близости от Стрелки Васильевского острова уничтожит классические панорамные виды Петербурга. Еще более удивительно, что из стана инвестора поступило предложение: откажемся от проекта, если вернете уже вложенное. Беспрецедентный случай, особенно если учесть, что на месте потенциальной строительной площадки царит полная разруха.

Вам письмо

Эффект разорвавшейся бомбы произвело открытое письмо Евгения Елина, бывшего главы комитета экономического развития, промышленной политики и торговли правительства Петербурга, разосланное в некоторые питерские издания еще в конце мая. В этом обращении, адресованном нынешнему губернатору, чиновник матвиенковского призыва предложил отказаться от одного из самых масштабных девелоперских проектов в центре города, который нанесет культурному наследию города непоправимый ущерб. Елин напоминал, что еще со времен императора Николая I существует идея озеленить набережные Невы и, мол, к ней стоит вернуться. Через несколько дней после этого Евгений Елин перешел из петербургского правительства в правительство Ленинградской области, а реанимированная им тема начала жить собственной жизнью, причем очень бурной. Ситуацию подогрели международные эксперты, которые съехались в конце июня в Северную столицу на 36-ю сессию Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО. Там был вновь поставлен вопрос о невыполнении Россией обязательств в области охраны культурного наследия. Речь, безусловно, шла и о «Набережной Европы».

Вокруг чего сыр-бор? Если ехать по Стрелке Васильевского острова так, чтобы слева была Биржа, а справа Ростральные колонны, и пересечь Малую Неву по Биржевому мосту, то сразу попадаешь на Петроградскую сторону, откуда и собирались тянуть «Набережную Европы». Согласно проекту предполагается, что плотные ряды современных домов выстроятся чередой вдоль набережной Малой Невы, заканчиваясь где-то между Биржевым и Тучковым мостами. Из окон этих зданий откроется вид на Неву, Дворцовую набережную, Васильевский остров. Сейчас у этой полоски вдоль реки нет никакого названия, но после реализации проекта она будет называться набережной Европы, как и квартал.

Идею застройки этой очень соблазнительной в коммерческом плане территории городские власти начали обсуждать еще в начале 2000-х годов. Но на тот момент идея была практически неосуществимой: почти весь этот участок занимал Государственный институт прикладной химии (ГИПХ) — закрытая организация, входящая в военно-промышленный комплекс. С 40-х годов прошлого века здесь, в центре многомиллионного города, существовало не просто вредное, а чрезвычайно опасное экспериментальное производство ракетного топлива.