Итоги Итоги - Итоги № 34 (2012)

В итоге Китай стоит на распутье. Как поддержать экономику, которая исторически создана как сборочный цех с дешевой рабочей силой, ориентированный на экспорт в развитые страны? И как попытаться его спасти, избежав при этом резкого снижения объемов производства? Ответов пока нет.

Поскольку все это чревато ростом безработицы, то проблема производственного спада из экономической плоскости перетекает в политическую. Отсутствие какой-либо системы социальной защиты в КНР (большая часть населения практически не получает ни пенсий, ни пособий по безработице) приведет к скоплению безработных в крупных городах и спровоцирует социально и политически взрывоопасную ситуацию.

Предпринимаемые Китаем усилия были направлены на то, чтобы поддержать внутренний спрос за счет роста кредитования. Эта политика чревата ростом просроченной задолженности перед банками, которым в этом случае может грозить коллапс. Чтобы обеспечить устойчивость банковской системы, Пекин теперь и пытается сдержать рост кредитования. То есть власти Поднебесной идут по пути сложного маневрирования. Успех или провал такой политики будет зависеть от того, насколько запутанной окажется ситуация в крупнейших мировых экономиках.

Будучи торговым партнером Китая, Россия экспортирует в него преимущественно природные ресурсы, а также немного военной продукции. Первое, что нас ожидает в случае проблем в экономике КНР, — снижение спроса на нашу продукцию со стороны азиатской державы. Китай в последние годы выступал одним из основных потребителей сырья в мире. Даже если он не потреблял много нефти из России, то все равно его спрос диктовал определенный уровень мировых цен, в том числе и на российские энергоресурсы. Снижение объемов экспорта приведет к снижению доходов российского бюджета, который в итоге будет сложнее держать в сбалансированном состоянии, тратя на это средства Резервного фонда. Если ситуация продолжит развиваться по наихудшему сценарию, то через 2—3 года нам придется наращивать госдолг в неблагоприятных для этого условиях. И никто нам под низкий процент давать в долг не будет.

Конечно, Китай — один из главных наших торговых партнеров, но в случае обвала в КНР Россия пострадает не так сильно, как, например, Австралия, сырьевая экономика которой ориентирована практически только на Поднебесную.

Насколько реальны опасения насчет наихудшего сценария развития событий в еврозоне? Пока что мы наблюдаем вялотекущее негативное движение вниз. Процесс достижения договоренностей насчет того, как решать европейские проблемы в плане временных рамок, уже превзошел все любые пессимистичные ожидания, и у инвесторов остается все меньше надежд на консенсус. И такой сценарий может продлиться не месяцы, а годы. Это приведет к снижению экономической и инвестиционной активности в мире. Когда неясно, что будет с таким экономическим центром, как Европа, многие инвесторы и компании предпочтут сократить производство и персонал.

Так что вывод напрашивается один: если грянет гром, то европейский кризис нанесет российской экономике едва ли не смертельный удар, а спад в Китае нас просто добьет.=

Конец Старого Света

/ Дело

«Еврозона, которую мы знаем, изменится в течение следующих 12—18 месяцев», — уверен глава рейтингового агентства Egan-Jones Шон Иган

Большую тройку рейтинговых агентств — Standard & Poor's, Moody's и Fitch Ratings — не критиковал только ленивый, дескать, приукрашивают они неприглядную действительность. Американское агентство Egan-Jones славно другим: рубит сплеча, первым снижая рейтинги стран (даже родных США) и финансовых институтов, заслуживая этим доверие инвесторов и раздражение властей. «Итоги» встретились с основателем и главой Egan-Jones Шоном Иганоми выяснили, как он смотрит на перспективы развития кризиса в еврозоне и на экономическое будущее Китая и России.

— Мистер Иган, в начале года я заключил пари, поставив на то, что либо Германия, либо Греция покинут еврозону к концу этого года. А вы бы на что поставили?

— Я думаю, что еврозона , которую мы знаем, изменится в течение следующих 12—18 месяцев. До конца этого года осталось не так уж много времени, но у меня нет сомнений в том, что валютный союз Старого Света столкнулся с самым серьезным вызовом в своей истории. Чтобы он продолжил свое существование, должны произойти определенные структурные изменения, и неотъемлемой частью этого процесса будет пересмотр списка членов союза.

— То есть все-таки кто-то выйдет из еврозоны?

— Я думаю, что одна-две страны наверняка это сделают. Причем список покинувших может расшириться в том числе и за счет благополучных северных стран. Например, Финляндия сейчас активнее других требует для себя поблажек в вопросе финансовой поддержки проблемных южных стран. Финские избиратели вполне могут решить, что помогать коллегам по валютному союзу не в их интересах.

— Финляндия может оказаться первой страной, которая покинет еврозону?

— Такое вполне может произойти.

— И во сколько вы бы оценили эту вероятность?

— Лучше повторюсь: как я уже сказал, в течение ближайших 12—18 месяцев еврозона будет претерпевать сильные структурные преобразования.

— На ваш взгляд, какие шаги стоило бы предпринять европейским политикам и ЕЦБ, чтобы сохранить еврозону в первозданной форме?

— Я не думаю, что в их силах что-либо предпринять ради сохранения статус-кво. Попытки оставить все в текущем варианте будут контрпродуктивными. Даже текущую задачу, на выполнении которой настаивает Германия — я имею в виду урезание государственных расходов, — проблемные страны постоянно откладывают. В то же время ВВП падает, а вследствие этого и способность обслуживать долг также снижается. Я не думаю, что все предпринятые до сегодняшнего момента шаги европолитиков будут иметь положительный эффект в долгосрочной перспективе. Изначально были необходимы масштабные комплексные меры ради сохранения валютного союза. Первое — необходимо было провести резкое сокращение аппарата госслужащих. Этого до сих пор не произошло. Второе — серьезное урезание государственных расходов (тоже не произошло). Третье — снижение государственного долга до более устойчивого уровня. В частности, на это не пошли в ситуации с Грецией, и, как следствие, мы видим, что вновь поднимается вопрос о реструктуризации ее долгов. И, наконец, четвертое — серьезное обесценивание валюты. Стоит также отметить и упрощение надзора в области труда, чтобы новые бизнесы могли спокойно обмениваться персоналом и нанимать новый. Важно, чтобы госдефицит вернулся на более приемлемые уровни, а ВВП показывал положительную динамику. И то и другое мы вряд ли увидим в ближайшем будущем.