Итоги Итоги - Итоги № 34 (2012)

P(ussy) R(iot)

/ Политика и экономика / В России

Кто и зачем выступил в качестве продюсера скандальной панк-группы

Всемирная слава дворовой панк-группы Pussy Riot достигла cвоего зенита. Хамовнический суд вынес приговор: два года колонии общего режима. Но вердикт судьи Сыровой уже ничего не добавит к этой истории. Все, что могло случиться, давно произошло — время подводить итоги. Точнее, извлекать уроки из мелкого уголовного дела о хулиганстве, поставившего на уши весь цивилизованный мир.

Не сотвори кумира

Балаклава, Блонди, Вожжа, Гараджа, Кот, Манько, они же Похлебка, Серафима, Терминатор, а также Тюря, Шайба, Шляпа и Шумахер (под такими псевдонимами выступают участницы группы, часто меняясь никами), снискали славу, достойную разве что Нельсона Манделы, жизнь положившего на борьбу за права человека. Девицам посвящены фильмы, их именами захлебывается Интернет, Playboy приглашает сняться на обложку, суперзвезды пишут имена артисток на своих неувядающих телах. Редкое западное правительство не возвысило свой голос в защиту деятельниц уличной культуры. Депутаты Бундестага собирают подписи в поддержку. Amnesty International признает их узницами совести. Идейные последователи Pussy обнаружились и в тихом Хельсинки, и в чопорной Вене.

Российская интеллигенция, зорко бдящая за чистотой либеральных ценностей, строчит послания в Верховный суд, и даже — вот он, апофегей демократии! — самому президенту, дабы тот вмешался в процесс и освободил узниц.

Балаклава, Блонди и Вожжа раскололи российское общество даже не на тех, кто за и против них. Вопрос об отношении к Pussy превратился в вопрос о доверии к власти.

Где, на какой точке невозврата произошел весь этот глобального масштаба вывих из здравого смысла?

Творчество «пусси» никогда не отличалось ни утонченным вкусом, ни тем более лояльностью к власти. Самая известная из них — Надежда Толоконникова (Толокно) дебютировала в составе московской группы «Война». Швыряла бездомных кошек в обслугу «Макдоналдса», разбрасывала мадагаскарских тараканов в Таганском суде, накануне президентских выборов 2008 года участвовала в групповой оргии под названием «Е..сь за наследника Медвежонка!» в Биологическом музее имени Тимирязева. На недозволенных гей-парадах не по-детски билась с православными хоругвеносцами.

Но широкой известности эти акции, как ни бейся, не приносили. Видно, не пришло еще время для P(ussy) R(iot) — большого пиара c большой буквы.

Успех забрезжил летом 2010 года, когда Надя Толокно в составе группы «Война» начертала фаллос на Литейном мосту напротив здания ФСБ.

Что примечательно: никаких репрессий тогда не последовало. Более того, проект удостоили премии «Инновация», одним из учредителей которой числилось Минкультуры! А ведь нажалуйся тогда главный питерский чекист в Кремль — и понеслась бы мировая слава подзабытой ныне группы «Война» по городам и весям: мол, узников совести душит «кровавая гэбня»!

Но власти в тот раз проявили небывалую по нынешним временам мудрость: не сотворили из «Войны» кумиров.

Слава ждала впереди. В августе 2011 года Надя Толокно и ее подруги объединились в панк-группу Pussy Riot. До своего «турне» по православным храмам засветились «пусси» несколькими акциями в метро, на Лобном месте, на крышах троллейбусов и следственного изолятора. Пели и плясали, дерзили власти. Кому-то нравилось, кому-то нет. Но все ограничивалось штрафами.

Мир не вздрогнул даже после того, как «Богородица, Путина прогони!» зазвучало под сводами Елоховского собора — за два дня до «гастролей» в храме Христа Спасителя. Тогда тоже возобладал разум: охранники элементарно дали девицам под зад коленом...

В андеграундной тусовке обозревателю «Итогов» просто клялись: «пусси» и помыслить не могли, что акция в храме Христа Спасителя закончится их немеркнущей всемирной славой. Конечно, они мечтали наделать шороху, а то и заработать какую-нибудь премию. Артистки все-таки! Но вот прогреметь на весь белый свет, удостоившись благосклонного внимания самой Мадонны... И не только прогреметь, но и еще и загреметь, поначалу с прицелом аж на семь лет!

Извольте гнуться

Что бы там ни говорили, но лучшим продюсером Pussy Riot стала власть. А чиновничье «коллективное бессознательное» оказалось круче, чем весь либеральный креатив. Уж сколько славных имен раскрутили таким вот немудрящим образом — от Лимонова до Навального, от Яшина до Ксюши Собчак. Несть им числа! Впрочем, Pussy Riot стоят в этом списке особняком: если бы этой панк-группы не существовало, ее стоило бы придумать. Это розовая мечта любого политтехнолога: тут вам и заблудшие юницы, и инквизиторские пассажи обвинительного заключения, и слезинка младенца, и хлад наручников, и мрак казематов.

Если принять на веру, что Pussy Riot является пиар-проектом «темных либеральных сил», то давайте согласимся хотя бы с тем, что наживка была приготовлена отменно, крючок заброшен мастерски, а проглочен, что называется, по самые гланды. Власть клюнула на пустую блесну, и теперь ее, родимую, тянут-потянут все кому не лень. От «болотной» оппозиции и откровенной гопоты до еврочиновников и правозащитников всех мастей. И уже спешат им на помощь новые «рыболовы» — кто с сачком, а кто и с гарпуном...

Приходится признать: всего за несколько месяцев Россия изрядно подрастеряла солидный имиджевый капитал, накопленный за последние пять — семь лет — после дела «ЮКОСа». Даже дело Магнитского не навело такого шороха, как неадекватная реакция власти на дурацкую выходку безбашенных девиц. Итак, что мы находим в сухом остатке?

Во-первых, в очередной раз продемонстрирована ахиллесова пята нынешней бюрократии — склонность к простым решениям, когда автозак превратился не просто в главный, а по сути в единственный довод. При этом в обновленной вертикали, судя по всему, не нашлось места для политтехнологов, способных быстро реагировать на нестандартные идеологические вызовы, смягчая или нейтрализуя их последствия. Все попытки парировать экстремальные ситуации лишь законодательно оказались неэффективными из-за низкого уровня доверия к судебным институтам.

Во-вторых, складывается впечатление, что и религиозные конфессии, и власть не слишком отчетливо представляют себе, где сегодня проходит грань, отделяющая церковь от государства. Этот вопрос, похоже, требует серьезного переосмысления, в том числе и законодательного.

При этом у «вертикали» явно не оказалось работоспособного канала связи с религиозными конфессиями. В последние годы их главы привыкли апеллировать напрямую к верховной власти, что зачастую приводило к популистским решениям в этой деликатной области.