Газета Завтра Газета - Газета Завтра 981 (38 2012)

Хорошо было лишь тем мальчикам, кто вышел выразить свою гражданскую позицию на папиных плечах. Свесив оттуда ножки, они деловито, сверху вниз, разглядывали толпу. Почему-то у всех таких мальчиков на груди красовались белые ленточки, а в руках были белые шарики. Дети имперцев смотрели на них с завистью — хорошо им — этим… либералам.

Вышли на проспект Сахарова. Широченный перекресток. Впереди бьют барабаны, развиваются флаги: красные, синие, оранжевые, радужные, — педерасты держали свои флаги выше всех, чтобы все видели, кто идет! Позади — жиденькое малолюдье не определившихся, но очень стремящихся к свету людей. А слева и справа — солдаты. Страшные! В бронежилетах и касках солдаты-срочники, маленькие мальчики, которых привели сюда за ручки папы-офицеры и поставили их здесь охранять вот всех этих… митингующих. А митингующие…

А митингующие, увидев солдат, бросились на них со своими видеокамерами и смартфонами, и давай фотографироваться на фоне страшных солдат. Как они только ни фотографировались — только в обнимку к солдатам не лезли, а так — в такие невозможные позы вставали, что и говорить совестно.

А в середине, уже и не шел, плелся, тот самый мальчик, который еще час назад бодро и беззаботно бегал под бело-желто-черным флагом — трехлетний мальчуган. Он плелся и, забыв, что он русский, что он на Марше, что у него на плече флаг Российской империи, ныл:

— Пить хочу, мама, я пить хочу, — мужественно ныл, не ревел, не орал, просто тихо по-детски ныл, как ноют трехлетние дети, — пить хочу.

Он еще не знал, что через каких-то полчаса, он будет в страхе смотреть, как знакомые его мамы будут, под прицелом видеокамер, драться с какими-то дядьками с черной буквой "А" на красных флагах — драться за Россию.

Лучше б он с бабушкой во дворе остался гулять, на детской площадке...

Из огромных динамиков звучал голос Цоя.

Проспект Сахарова опустел.

Вся толпа сгрудилась у сцены. У полукруглого дома, на ступенях размахивали своими, подло украденными у детства, радужными флагами педерасты.

Словно подводя черту, страшным заградотрядом, ровным строем шли ОМОНовцы. Высокие, плотные, хорошо сложенные, они шли, подгоняя своим строем последних демонстрантов.

— Граждане, поторопитесь, освободите дорогу, сейчас будет восстановлено автомобильное движение, — предупреждал усталый голос из полицейского громкоговорителя. — Граждане, освободите дорогу…

Строй ОМОНовцев прибавил шаг.

Вот бы кому — этим здоровым, плечистым, сильным, свежим парням — нести имперские флаги и кричать:

— Россия — для русских!

— Русский — значит трезвый!

— Слава России!

— Россия, вперёд!

Но они шагали молча и скоро. Впереди были те, кто радел о России. Нужно сохранить для России их революционные сердца.

Пока они друг друга… не перемочили

Денис КОВАЛЕНКО

О предстоЯщей акции 15 сентября я узнала, будучи в шестистах километрах от Москвы — в маленьком городке Курской области. От местного сапожника, который оказался самым политизированным горожанином, встретившимся мне там. Зашла в малюсенькое помещение сапожной мастерской. Была распознана как приезжая. А когда призналась, что из Москвы, сапожных дел мастер пафосно сообщил: "15 числа у вас там состоится великая революция. Переворот". Я ответила, что мы уже и без того двадцать лет вверх головой стоим, какой ещё переворот? План мне обрисовали в деталях: многомиллионная толпа штурмует Кремль, выкидывает окопавшихся там… Воодушевление у сочувствующего революционерам было нешуточное, он как-то заговорщицки подмигивал, намекая, что всего рассказать до поры до времени не может. Но 15 число уже недалеко. Против "окопавшихся" у меня самой невесёлые мысли. Но не каждый, заявляющий себя ныне революционером, — мне друг, товарищ и брат.

Но на "марш" пошла. По наводке. Как всегда, какие-то группы в метро ждут друг друга. Я кинулась к красному флажку, высоко поднятому над небольшой толпой, думая, что это коммунисты (которых действительно характеризует дисциплинированность и сплочённость), и желая узнать, какие в данной акции лозунги и цели у них. Уж если я пойду непосредственно в колонне, то только с коммунистами, конечно. Группа оказалась иностранными туристами, рассматривающими панно на станции метрополитена, а флажок держала их экскурсовод в качестве ориентира. Так что уже и заграница живёт под лозунгом: "Наш цвет — красный". Что же, правильный ориентир.

Народу на Пушкинской действительно много. Не чрезвычайно, но немало. А вот милиции и ОМОНа чрезвычайно. Основная масса — люди возраста среднего и выше. Есть и молодёжь. Флаги как известные, так и совершенно неведомые мне аббревиатуры, расшифровать которые можно совершенно к своему удовольствию. Плакаты, воззвания, шары, раздают белые ленточки… Никакого ощущения, что "буря, скоро грянет буря", нет.

На площадь Сахарова — конечную точку похода — поехала на метро. По пути следования на всех остановках тоже усиленные наряды милиции. На станции "Комсомольская" — самой близкой к месту сбора, обычно заполненной "гостями столицы", — их почти нет. Видимо, сховались, чтобы не мелькать на глазах усиленных нарядов, не попасть в "воронки", которые и открыто стоят на подступах к площади, и притаились в разных закутках.

Проспект Сахарова перекрыт для проезда транспорта. И не только он. Вспомнилось, как нынешние "рыцари" революционного движения, будучи во власти, криком кричали, когда коммунисты устраивали митинги и шествия. Дескать, если вам, красно-коричневым бездельникам, делать нечего, то не мешайте людям нормально передвигаться по городу. Но, как говорится, такой-сякой сын, это наш такой-сякой сын. Если Немцов со товарищи шагает, то это глас возмущённого народа шагает, а если патриот шагает, то это помеха транспорту шагает. Подход справедливый. И не случайно на митинге звучало столько хороших слов о справедливости, и её все выкликали так, как дети на новогодних праздниках зовут Деда Мороза, уверенные, что чем громче и больше будут кричать, тем вернее дедушка придёт.

Много слов звучало предварительно и потом, на самом митинге, о свободе. Всего для всех, для политзаключённых, выборов и прочего. Но вот проход к сцене был аж за тремя препонами: сначала кордон милиции с металлоискателем и проверкой документов, подтверждающих твоё участие в митинге в качестве участника или прессы. Я прошла как пресса. Следующий кордон — необходим пропуск как организатора или ещё кого. У меня его нет. А тех, кто прошёл за второе ограждение, за третье пускают тоже по какому-то бейджику. Образно говоря, три ряда колючей проволоки сами накрутили и из-за неё даже с какой-то алчностью требуют: свободу! А вот свободу передвижения даже на отдельно взятой площади сами ограничили чрезвычайно.