Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6375 ( № 23 2012)

Теперь о том, почему это прошло.

Во-первых, прошла мода. Мода на всё западное у нас вообще редко бывает долговечной, быстро уступая место природной антипатии к Западу. Во-вторых, постмодернизм вполне естественно стал исчезать с исчезновением идеологии. Положение пост[?]модернизма в конце восьмидесятых - начале девяностых было положением шута при венценосном монархе. Потом монарх, то есть государственная идеология, исчез, а шут остался. Параллельно в обществе в целом исчезли нравственные табу (на фоне которых так выигрышно смотрелся постмодернизм)[?] Стало просто нечего вышучивать. В ситуации, когда вся жизнь превратилась в бесконечную игру, постмодерн стал частью фона.

В-третьих, фоном он стал и в исключительно литературном смысле. Если в восьмидесятые писатель-пост[?]модернист смотрелся как что-то новаторское, то уже в девяностые постмодернистом был каждый второй, вплоть до массовой литературы (проект "Борис Акунин"). Исчезла новизна восприятия. Да и писатели других школ освоили многие постмодернистские приёмы, чем стёрли границы между направлениями.

В-четвёртых, как мне кажется, повлияло и снижение общего уровня образования. Чтобы скрыто цитировать кого-то или понимать такие цитаты, для начала неплохо было бы этого самого кого-то прочитать. Сейчас постмодернизм очень многими воспринимается примерно так же, как когда-то воспринималось авангардное искусство некоторыми членами ЦК КПСС. То есть как бессмыслица и эпатаж. Тонкость и иронию современные читатели-блогеры вообще редко улавливают.

Но самое главное, я думаю, не в этом. Сейчас другое время. Время мучительного осознания большой страной самой себя. Перед страной, словно перед барышней на выданье, соперничают конкурирующие идеологии. Либеральная и новодержавная[?] А там, где конкурентная борьба, да ещё и в идеологической сфере, уже не до игр. Иносказания не работают. Сейчас и прямое-то высказывание в 90 процентах случаев будет понято превратно и истолковано в зависимости от политических взглядов читателя. Так что на передний план вышли краткость, внятность и умение нанести оппоненту удар побольнее.

Сегодня время больших идей, время публицистики и дискуссий в интернет-блогах, время пафоса. Литераторы стали предельно серьёзны. В литературном сообществе всё более популярны "новый реализм" и "новая искренность", а то и "новый консерватизм", но никак не постмодернизм.

Бывшие постмодернисты, к слову, активно участвуют в этой борьбе. Они, разумеется, либералы. Блоги Бориса Акунина и Льва Рубинштейна об этом свидетельствуют вполне ясно. А те писатели, чьи имена сегодня "на слуху", - они вообще представляют литературу, смешанную с публицистикой, а то и с активной политической и общественной деятельностью. Боюсь, такое положение дел будет продолжаться до тех пор, пока в нашем обществе не возникнет некое согласие насчёт основополагающих ценностей. И только тогда уже новые сомневающиеся вновь начнут отпускать намёки, понятные лишь своим, и прятаться за маской иронии.

Потревоженные Чудом

КЛАСС "ПРЕМИУМ"

Лауреатами четырнадцатого сезона Международной премии имени братьев Стругацких (АБС-премии), церемония вручения которой прошла в Санкт-Петербурге, стали: в номинации "Художественное произведение" - Наум Ним за роман "Господи, сделай так[?]" и Сергей Переслегин в номинации "Критика и публицистика" за книгу "Опасная бритва Оккама".

"ЛГ" побеспокоила отца-основателя премии и попросила ответить на некоторые вопросы.

- Борис Натанович, АБС-премия вручена в четырнадцатый раз. Как эта международная премия в области фантастической литературы справляется с "переходным возрастом"? И есть ли куда переходить, развиваться?

- Задача премии, цель её, назначение с годами не изменились. Поощрять развитие отечественной фантастики, причём в первую очередь - фантастики реалистической, описывающей наш реальный, хорошо знакомый, привычный мир, искажённый, однако, изменённый, "потревоженный" Чудом. Эта задача, эта цель не нуждается, на мой взгляд, ни в развитии, ни в переориентации. Слава богу, ежегодно издаются десятки отличных произведений на русском, многие из них породили бы литературную сенсацию в застойные времена, но и сейчас смотрятся недурно; ежегодно номинационная комиссия наша определяет самые значительные из них, а потом жюри - шестнадцать серьёзных мужчин и одна прекрасная женщина - определяет лауреатов. Порядок этот не менялся ещё ни разу, и мы не видим необходимости его менять.

- Какие открытия принесла АБС-премия?

- Открытия возникают ежегодно - спасибо благосклонным музам и неутомимым талантам. Четырнадцать книг-лауреатов, и каждая пусть небольшое, но открытие. Семь лауреатов-победителей (некоторые становились лауреатами дважды и даже трижды) - это гордость отечественной фантастики, её костяк, её история, если хотите: Евгений Лукин, Сергей Синякин, Вячеслав Рыбаков, Марина и Сергей Дяченко, Михаил Успенский, Александр Житинский, Наум Ним и другие. А ведь есть ещё номинация "Критика и публицистика", лучшее (по мнению нашего жюри), что подарено было за эти четырнадцать лет нашему читателю мастерами эссеистики и литературоведения: Всеволод Ревич, Кир Булычёв, Анатолий Бритиков, Андрей Лазарчук и Пётр Лелик, Геннадий Прашкевич, Алан Кубатиев, Светлана Бондаренко, Антон Первушин, Александр Етоев, Евгений Войскунский, Николай Романецкий, Сергей Переслегин. Я мог бы назвать ещё и финалистов, тех, кто удостоен был чести попасть в шорт-лист, - это ведь тоже открытия, тоже обещания на будущее, просто им не хватило баллов для победы.

- Параллельно с премией вы создали АБС-фонд. Кто его учредители, какие у него цели?

- Я - человек суеверный. Промолчу. Подожду, пока соответствующие органы утвердят наш устав и само наше существование.

- Вы собираетесь создавать музей фантастики при Центре современной литературы и книги. Есть ли у вас пожелания и обращения к энтузиастам фантастики, ко всем любителям этого уважаемого и сложного литературного жанра?

- Это наш старый заветный замысел. Центр современной литературы и книги в Петербурге мог бы стать идеальным хозяином такого музея. Но, как и раньше, проблема в значительной степени упирается в нехватку денег. Это - не слишком большие деньги, но без доброжелательного и щедрого спонсора нам обойтись не получится. Будем надеяться на лучшее. И, конечно же, будем рады любой помощи энтузиастов, знатоков и ценителей фантастики: готовы рассмотреть любые идеи и предложения по вопросам организации и оформления экспозиции - ведь дело это совершенно новое: по-моему, такого музея в России нет и не было ещё никогда.