Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6376 ( № 24 2012)

Взяток добыла пчела -

дальняя к улью дорога.

Прячутся перепела:

ястреб - беда и тревога.

Сладость от спелых жердель.

Зрелость арбузов покатых.

На перекатах горбатых

с блеском взлетает форель.

Крымская память моя -

сага из грусти и света.

Слёзы бы лить в три ручья.

Лето.

* * *

И тот не богат,

у кого много денег.

И беден не тот,

у кого их немного.

Мы главное что-то

в пути проглядели

и ищем ответа у Неба

и Бога.

* * *

Что ждать нам от нового века?

Ведь память, как крест, тяжела.

А надо спасать человека

от лжи, лихоимства и зла.

Бесплодна пора недорода -

устали и души, и плоть.

Всё больше и больше народа

Тебя понимает, Господь.

* * *

Мчат "форды", "мерседесы" и "тойоты"

к холму, где смотрит в небо Невский храм,

чтобы поведать все свои заботы

Тому, Кто всё равно поможет нам.

А я иду по бровке вдоль канавы -

и соль в глазах, и в горле горький ком.

Наверно, те, кто едет, в чём-то правы,

но к Богу надо всё-таки -

пешком[?]

Уехать в Выборг

ЛИТРЕЗЕРВ

Дана КУРСКАЯ

Дана родилась в 1986 году в Челябинске, ещё школьницей окончила Театральный институт-студию, играла  на сценах челябинских театров. Передача "Дана и Константин Сергеевич" в 1996 году заняла первое место в Международном конкурсе передач об одарённых детях. С четырёх лет пишет стихи, а в восемь стала лауреатом Международной благотворительной программы "Новые имена". Много печаталась в челябинских периодических изданиях, а позже и в московских. Много раз выступала на поэтических концертах в Москве и занимала призовые места на российских поэтических конкурсах. Работала учителем русского языка и литературы. Училась в Литературном институте (семинар Олеси Николаевой).

***

А вот судьба моя, знаешь ли, - это выбор,

Которого я, по мнению мамы, вполне достойна.

[?]Так вот, о судьбе - я мечтаю уехать в Выборг,

Говорят, там даже таких берут на постой, на

Ни к чему не обязывающий ночлег на кем-то примятом ложе.

Говорят, там ценят любых одиноких скитальцев.

Ты говоришь: "Да как же это[?] Да что же[?]"

Ты говоришь: "Ах Боже мой[?] Господи Боже[?]" -

И выворачиваешь мне кольца с холодных пальцев.

Сказка

Если бы мы с тобой жили в сказке, картина была бы такой:

...Обещанные полкоролевства горят, подожжённые, например, греками.

Во дворцовых покоях и люди, и крысы теряют привычный покой.

Улицы наполняются ранеными, поэтами и калеками.

Оставшиеся полкоролевства чествуют героев.

Каждому - по могильной плите!

Дворцовая площадь - в руинах. Огонь настигает слева.

И надпись над воротами города на фанерном щите:

"Король умер! Да здравствует королева!"

* * *

Потому что бабушка будет за меня молиться,

Я поеду в столицу

И буду учиться.

И талантом своим покорю эти лица,

Потому что бабушка будет за меня молиться.

А потом мне предложат в столице жениться.

Я, конечно, согласна. Что дальше случится,

Я не знаю. Но буду, конечно, учиться.

Потому что бабушка продолжает молиться.

А потом я опять постараюсь не спиться.

И, конечно, опять постараюсь влюбиться.

Мою жизнь кто-то вяжет на узеньких спицах.

Потому что бабушка не устанет молиться.

А потом я узнаю, что время не лечит...

...Захожу в Божий храм, зажигаю свечи.

Я ведь рада, что всё в моей жизни сложилось,

Потому что бабушка за меня молилась.

* * *

Подпиши мне на память, что ли, хоть сборник стихов,

Чтобы я могла хвастаться: "Он обо мне писал!"

Чтобы я друзьям показывала этот сборник - видите, мол, каков!

Чтобы у меня не было стимула снова рвануть на вокзал...

Подпиши мне свой сборник, поэтический профессионал,

Мне, ничего не добившейся, но с детства мечтавшей о славе,

Чтобы я могла плакать: "Он обо мне дышал!"

Чтобы я кричала о твоём таланте на самой высокой октаве.

Подпиши, чтобы я перечитывала, летом в зимнее прячась пальто,

Если не через месяц, то, значит, гораздо позже:

"Спасибо за поддержку, дорогая Не-Помню-Кто!

Успехов тебе! Твой кумир. (Телефон всё тот же)".

* * *

Это похоже прежде всего на водку.

Вроде как хлещешь её давно, а пьянеешь поздно.

Это что-то внезапное типа дыры на колготках.

Или как перед прыжком с балкона осознаёшь, что сегодня звёздно.

Похожее чувство тебя настигает в музее,

Когда, не обращая внимания на внутреннюю перепалку,

Ты стоишь, как столб, и долго тупо глазеешь

на неандертальскую дубинку или палку-копалку.

Нет, не влюблённость, а нечто гораздо хуже.

Это не связано ни с охами-ахами и ни с бритвой.

Это также не связано с тем, кому греешь ужин,

Но напоминает дрожь, когда в храме читаешь молитву.

Это есть то, что испытываю я к тебе.

Дальше не будет банальных словечек типа "ада" и "яда".

И только для рифмы приходится рифмовать со словом "судьбе".

Но вообще-то - не надо этого мне. Этого - точно не надо.

Пятикнижие

ПРОЗА

Шарлотта Роган. Шлюпка. - СПб.: Азбука-Аттикус, 2012. - 288 с. - 10 000 экз.

"Самый ожидаемый дебютный роман 2012 года! Моментально стал бестселлером!" - вещают рекламщики. Почему дебют вдруг был таким ожидаемым - понятно: в нынешнем году ровно век минул со дня крушения "Титаника". Почему он стал бестселлером - вопрос сложнее. История о людях в перегруженной шлюпке, которые не могут удержать ситуацию под контролем и всё больше перестают быть людьми, - это почти "Повелитель мух" Голдинга, но написанный о взрослых, которых "страдание превратило в беспомощных детей". Начиная с рациональной жестокости на грани жизненной необходимости, люди в шлюпке приходят к рационально не объяснимому убийству, когда понятия благодарности и сострадания забыты. Вот только имеют ли право их судить те, кто не был в той шлюпке? Молодая женщина Грейс Винтер, рассказывающая эту историю, предстаёт перед судом по обвинению в злоумышленном убийстве, не вызванном необходимостью, но верит: осуждения достойна лишь та, первая, жестокость, без которой, возможно, они все бы погибли.

ПОЭЗИЯ