Газета Завтра Газета - Газета Завтра 372 (3 2001)

Ангелина Петровна вся иссохла в хлопотах. Можно сказать, сгорела.

В прошлый август первую службу в часовне настоящий батюшка провел. Народу — не протолкнуться. И мужиков немало. Уже к тому времени не модно стало в деревне насмехаться над верой. А Витька Скрозников, который обещал сплясать под колокольный звон, не сплясал. Колокол бил ритмично. Весело, а Витька только ухмылялся, сидя на скамейке у магазина. Мужики его подзадоривали: "Ну чего, давай, отколи". А он как бы не снисходил до них.

Еще успели в тот день окрестить новорожденную девочку, Вовку Колыбина и несколько баб, и батюшка уехал вечерним автобусом, как на утро пришлось готовиться к первому отпеванию. Ангелина в ту ночь заснула и не проснулась.

Опять батюшку вызывали из "района" — он охотно вернулся. И первую покойницу отпел в новой часовне.

"Вот ведь не дал Бог Ангелине жизни. Зря его обхаживала да улещала", — говорила злая старуха Евгеньевна, бывшая учительница. На что уже просвещенный в основах религиозного сознания староста сказал: "У него там помощников дефицит. Так он ее себе в подручные. Она по конкурсу прошла".

Так в деревне Фоминской Вельского района Архангельской области начался отсчет времени второго пришествия.

ПЕРЕЗОЛОТА

И так повсюду нынче на Руси светлеет. Кресты, часовни, храмы свечами духа встают над приунывшими было весями. Иные постройки тоже сгорают — от чрезмерной позолоты, от слишком усердного земного, наружного устроительства.

В Подмосковье, в Талеже, святой источник несказанно изукрасили за три года. Тут и храм, и звонница, лестницы и мостики: металл нержавеющий, мрамор, лакированное дерево, позолота. Ограды художественной ковки, беседки резные, сторожка.

И — охранники у ворот. И детям бегать не дают. Охранники с дубинками. Стреляют острым глазом и детей за шкирки хватают. И грозят. Здоровенные амбалы. С мобильниками в карманах. Охрана.

Наверно, в их присутствии здесь есть нужда. Столько золота вбухано! Золото блестит, мрамор лоснится, а детского смеха не слыхать. Подавлен детский смех профессионалами частных спецслужб. Да и вы чувствуете себя несколько пришибленным посетителем чужой собственности. И с грустью вспоминаете, как года три назад можно было здесь, на пустынном тогда лугу, босиком походить, и ребенку побегать за бабочками-капустницами. А теперь: "Стоять!"

Наверно, Дух святой тоже подчиняется законам физики. Ничто не пропадает бесследно. Если в одном месте прибудет — в деревне Фоминской Вельского района Архангельской области, то в другом — убудет.

НА ОСТРОВЕ

А вот письмо. "Мы, жители острова Залита, что в Псковской области, обращаемся к вам за помощью. В 1958 году к нам на остров приехал отец Николай служить в церкви. Мы все его очень любим. Он кроткий. Он — старец по Духу. Всем помогал. Мы жили тихо, спокойно. Его святыми молитвами все беды миновали остров: ураганы, наводнения, пожары. О. Николай вымаливал нас у бед.

А теперь у нас на острове нет покоя. Появилась Валентина, выжила всех женщин и объявила себя келейницей. Потом появилась еще некто Гроян. Пошли беды.

Сперва навесили замок на дверь домика о. Николая. Батюшка целыми днями сидел взаперти, благословлял из окна. Мы общались через дверь. Но затем и на калитку повесили замок. И поставили охрану!

Валентина к батюшке чад не пускает. Проклинает. И детей наших проклинает. "Вы с хвостиками, рожками и забираете силу от батюшки, он ночью кричит от вас". А батюшка говорит: "Нет, я не кричу".

Раньше он часто выходил к нам со слезами, но вот уже второй год мы его совсем не видим. Охрана кругом, замки, забор двухметровый.

Валентина очень дерзко, с проклятиями встречает людей. Сама взялась лечить, благословлять крестом, мазать маслом.

Помогите освободить батюшку, а его чадам посещать его. Он сам просит о помощи".

И далее следует 97 подписей прихожан.

Страсти кипят у порогов келий, под стенами монастырей. Мирская жизнь омывает святые места. Наш давний автор, писатель Сергей Щербаков, живет в волнах этого прибоя — недалеко от Борисоглебского монастыря на Ярославщине. Только что вышла его новая книга "Про зырянскую лайку". Фрагмент из нее пришелся нам в строку.

1

2u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 51"; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

52

Напишите нам 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

НИКИТА УСТРОИЛСЯна скамье подальше от всех, чтобы сохранить спокойную полноту набранных ощущений, не расплескать ее сразу в бесплодном многоговорении, что раньше случалось с ним довольно часто.

Уезжать, как всегда, не хотелось — давно бы надо перебраться в этот махонький городок "в средней полосе России", прекрасней которой нет ничего на земле. Здесь монастырь, здесь теперь все лучшие друзья, но одна, как говаривали в старину, запятая все-таки мешала собраться с духом и сказать: "Теперь наш дом здесь, а Москва только для заработки денег". И не то что дом покосился, что печка поддымливает, а кое-что более важное. Как любил пошутить один богатый знакомый: "Никитушка, брось ты прибедняться — ты счастливчик, и тебе все одно где жить, у тебя жена всем довольна, а у меня — хоть ты тресни, хоть виллу на тропическом острове ей купи — она все равно будет шипеть и жалить. Благодаря именно ей я понял, что счастье не в деньгах, не в славе, не в месте, а в том, чтобы человек, с которым ты живешь, всегда был тебе рад". Так же шутливо Никита уличал его, что свое-то счастье он все же устроил именно за деньги — почти всегда бывал в отъезде и завел любовницу, которая была довольна всем на свете. Хотя с женой тоже приходилось иногда жить, а ее настолько все в муже раздражало, что даже не нравилось, как он завязывает шнурки…

Нет, конечно, знакомый был прав и с Москвой расстаться не так-то просто — все-таки она тоже родная и любимая, как жена, да и стоит она опять же в самом центре "средней полосы". И сколько лет жизни в ней прожито. И каких лет! Шутки шутками, но Никита-то и без знакомого знал, что для счастья нужно не место, а мужество…

Впереди предстояло четыре часа пути на электричке, но здесь Никита любил даже тряску, любил людей в крепких брезентовых куртках, с тяжеленными рюкзаками за спиной. Чем и как они в наше время жили, оставшиеся без работы или же получая заработанные деньги раз в полгода, невозможно было представить. Никита обыкновенно говорил, что нынче почти весь русский народ "живет фальшью" (это у Андрея Платонова, кажется в "Чевенгуре", один мудрый мужик, отдавая сироту в многодетную бедную семью, объясняет, что в малодетной он сразу будет в тягость, а тут — "пропитается фальшью"). Но лица у людей, "питающихся фальшью", никак не походили на несчастные. Они были озабоченные, задумчивые и даже веселые, а угрюмых почти совсем не было… Потому ехать с этим народом в одной электричке было надежно и даже приятно. Чувствовалось, что здесь любое безобразие мгновенно прекратят женщины… И сейчас Никита с удовольствием подумал: вся дорога впереди, еще можно насмотреться на живые человеческие лица, обдумать свою жизнь, подвести итог нынешней поездке. С удовольствием глядя в окно на проплывающие назад знакомые дома, на бельевую веревку с мокрыми рубахами, на эти таинственно-прекрасные миры деревенских дворов, на сухого старика, который год поднимающего ветхий забор; он видел душевными очами две старые, тесно прижавшиеся друг к другу лиственницы во дворе монастыря; застенчивую улыбку о. Василия, не знающего, куда деть мощные крестьянские ладони, слышал его детски-звонкий голос. Никиту до слез умиляло, что он вместо "присно" выпевает "прысно"… "Ныне и прысно и во веки веков. Аминь…" А вот и сам Никита ранним утром идет на монашеское правило. Идет совсем вялый со сна, и вдруг, услыхав пение птиц, поражается: “Господи, как же они нежно поют на заре, гораздо нежнее, чем днем”. И сразу пропала усталость, словно нежное пение птиц омыло не только душу, но и все изнемогшие члены…