Газета Завтра Газета - Газета Завтра 400 (31 2001)

А.П. У власти, наряду с ответственностью, имеется и целый шлейф дополнительных прав и привилегий, который делает ее привлекательной. Кроме того, власть публична, власть театральна, и если человек хоть немного актер, эта сторона власти его страшно увлекает — как Жириновского, например. Но власть хороша еще и тем, что дает возможность творить, реализовать свои замыслы, строить храмы, заводы, полигоны, создавать институты, школы... То есть человек, обладающий властью, способен творить — почти как Господь Бог.

Е.М.Естественно, все это есть, но каждый видит то, что ему ближе. С точки зрения реальности, власть сегодня — это юридический механизм, который для того, чтобы руководить областью, реальных юридических прав дает очень мало. И каждый губернатор действует в достаточно жестких рамках объективных обстоятельств. Более того, с развитием демократии эти рамки будут только ужесточаться. Что я имею в виду? Захотели мы, скажем, что-то построить. Ледовый дворец, например. А на следующих выборах тебя уже спросят: зачем ты его построил, а не театр, к примеру. И так далее. То есть вот эта возможность властного творчества на самом деле очень ограничена. Хотя губернатор, как правило, лучше других видит ситуацию в своей области. Видит, что можно сделать, что сделано,— и видит, что не сделано, где он ошибся. Так что сейчас в лице губернаторов мы имеем достаточно серьезный корпус управленцев, которые прошли через многое. И те, кто остались, и те, которые выбыли из этой работы.

А.П. Я достаточно близко общался с Евгением Наздратенко, когда он был губернатором Приморья, и видел те потрясения, которые он перенес. В конце концов он был востребован в Центре, и здесь, в Москве, в комитете по рыболовству, работает достаточно успешно. Мне кажется, что это для него — не ссылка. Скорее, дополнительная стартовая ступень. Он попытался нащупать океаническое развитие России, это сибирское начало, распахнутое мироздание, приморская мечта. А существует ли псковская мечта? Псковское начало? Псковская уникальность? Псковское самосознание? Или это сложно определить?

Е.М.Сейчас Псковская область — не самая богатая в России, не самая населенная, и она даже обделена в чем-то вниманием государства и средств массовой информации. А потому как-то ушло из общественного сознания понимание роли Пскова. А ведь это самая длительная демократическая традиция в России — сначала в составе Новгородской республики, а потом отдельно, как ганзейский город, то есть Псков был ассоциирован с Гамбургом и Данцигом, имел прямой торговый выход на Запад. Это древнерусский центр, который, наряду с Новгородом, не был под монголами, то есть здесь нащупывалась какая-то альтернативная история, альтернативный путь для России. Возможно, в XIX веке это лучше понимали, чем сейчас. Здесь все по-другому, здесь даже язычество, в отличие от очень многих русских земель, окончательно не забыто. Но когда появился Питер, внимание, разумеется, переключилось туда. Но до этого момента Псков представлял определенную альтернативу московскому пути развития России. Здесь был совершенно другой уклад жизни, который можно проследить вплоть до нынешних времен. То есть Псков свое слово в отечественной истории сказал, но сейчас это подзабыли.

А.П. Когда мне было 20 лет, я впервые приехал в Псков. Познакомился, потом подружился со многими людьми, которые создали здесь атмосферу уникального послевоенного русского ренессанса — Скобельцин, Смирнов, Гейченко, Творогов. Подобного в Москве и Ленинграде тогда просто не могли допустить. Когда они, фронтовики, получив уже после войны образование, приехали восстанавливать древние псковские храмы, то в этом была такая жажда жизни, такой выплеск счастья молодых крепких мужиков, которые выжили, победили врага, и которым Родина поручила воссоздание духовных святынь! Это породило особую уникальную псковскую культуру, которая окормляла и Москву, и Ленинград, и всю Россию. Сюда приезжали и приезжают паломники со всей страны. Но понял я это лишь теперь, когда их давно не стало. Многие люди, в том числе ваш покорный слуга, здесь получили такое ощущение света, которое дало нам возможность впоследствии вынести и победить даже то, что казалось невыносимым и непобедимым. Да, когда умерли эти люди, когда еще при их жизни началось такое затмение, сумеречность, этот момент духовного окормления исчез. В этот приезд я снова навестил их могилы и подумал о той самой духовной альтернативе, про которую вы говорили. И у меня сейчас есть такое ощущение, что Псков стоит накануне нового духовного взлета. Который, возможно, уже начался, даже состоялся уже, просто пока это скрыто от нашего зрения. Здесь пребывают два старца, Залесский и Крестьянкин. Это уникальные личности. Здесь трудится и молится Зинон с его внутренним протестантизмом, но это абсолютно общероссийская и европейская знаменитость. В Михайловском был Гейченко, теперь появился новый пассионарий, который дает опять новое измерение. И создается такое ощущение, что эти начала, эти центры, эти люди должны в дальнейшем получить свою форму культурную, историческую, быть зафиксированными, породить какое-то новое духовное движение. Вот этот новый грядущий псковский ренессанс, который, на мой взгляд, связан с глубинной, живой, олицетворенной старцами православной традицией, с присутствием здесь величайшей православной святыни Псковско-Печерского монастыря, с присутствием здесь воздушно-десантной дивизии, которая воюет в Чечне и понесла там огромные потери, включая гибель героической Шестой роты. В идеологию нового псковского ренессанса мог бы войти акт канонизации всей Шестой десантной роты, превращение ее в святую роту, в роту русских подвижников и мучеников. Это будет продвижение по гармоническим слияниям идеи Родины, идеи церкви, идеи русской истории и русской армии.

Е.М.Конечно, хотелось бы в это верить. Но будущее пока еще не ясно. То, о чем вы говорите, сегодня — больше возможность, чем реальность. Но это и реальность тоже.

А.П. И последний вопрос для краткого ответа: среди всей каши, в которой вы находитесь, среди всех забот, проблем, поездок,— что на сегодняшний момент является главной головной болью губернатора Евгения Михайлова? На что нацелена ваша энергия и воля?

Е.М.Сейчас основная проблема области, помимо демографии, которая в глубочайшем кризисе,— это все-таки проблемы экономики. Та хозяйственная структура, которая сложилась в советское время, сейчас не востребована. У нас нет экспортного производства, нет переработки минеральных ресурсов, а значит — мы должны, учитывая все наши слабости, учитывая отсутствие ресурсов,— найти такие пути, чтобы псковская экономика могла развиваться на уровне хотя бы наших соседей, потому что сейчас наш уровень значительно ниже. Не потому, что у нас плохо работают, потому что просто нет тех объемов денег.