Газета Завтра Газета - Газета Завтра 408 (39 2001)

С орбиты он узрел пространство, какого нет на земле. Один всю жизнь рисует букеты в вазе. Другой лесную тропинку, стожок сена, покосившуюся колоколенку. Он же рисует сразу Африку и Антарктиду, как лепестки огромного голубого цветка. Рисует белый водоворот облаков, накрывший сразу три океана. Рисует мироздание, как ландшафт, над которым несутся людские души, словно ангелы, оставив бренную плоть. Такие пространства являлись людям во сне, в прозрении мистиков. Он же увидел их наяву.

Он рисует космические аппараты, флотилии звездолетов, фантастические машины, оторвавшиеся от планеты, одолевшие гравитацию, парящие в прозрачных струях солнечного ветра. Он их любит как новую природу. Как порождение духа, не скованного тяготением, грехом, ограниченностью. Они для него живые. Как цветы, как рыбы, как новые, сотворенные человеком органы жизни. Они — телесные, дышащие, думающие. И он их рисует, как никто никогда не писал машины, — с нежностью, с какой пишут женщину.

Его герои — космонавты. "Орден посвященных", кого выпестовало человечество, сформировало их мускулы, волю, этику, утонченную чувствительность, небывалую пытливость, героическую отвагу. И выпустило в мироздание. Военные, инженеры, летчики-истребители, астрофизики — все свои физические и духовные силы они посвящали машинам, исследованиям, неусыпным космическим трудам, в которых некогда оглянуться, задуматься, возмечтать. Соколов был выбран ими как их мечтатель, поэт, рассказчик. Они подарили ему свои глаза, доверили свои сновидения. Он был их пастырь, их воспеватель. Объяснял их людям и им самим. Рисовал космонавтов на огромной иконе стоцветного Космоса.

Он воспевал не просто Космос, но Советский Космос, как расширение в бесконечность огромной любимой страны, чье могущество, доброта и всеведение будут прирастать Вселенной.

Когда злодеи потопили светило советской космонавтики, великолепную станцию "Мир", он написал вот эту жуткую картину космической казни, в которой сгорала не просто машина, но целая эра, целая страна, целая история, остановленные врагом.

Русский Космос развивался в двух направлениях. Технический, у истоков которого стояли Циалковский и Королев, рождавшие невиданные аппараты, чудесные машины, переселявшие человечество в другие материальные миры. И Духовный, открытый Федоровым и Вернадским, Владимиром Соловьевым и Павлом Флоренским, трактовавшими человечество как вселенскую, задуманную мирозданием артель, побеждающую смерть, творящую бессмертие.

Двум этим Космосам не суждено было встретиться в советской истории. Но они соединились в картинах замечательного русского художника-космиста Андрея Константиновича Соколова, который празднует сегодня свое славное семидесятилетие.

Александр ПРОХАНОВ

[guestbook _new_gstb]

1

2u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 38"; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

39

zavtra@zavtra.ru 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Помню, в апреле 1998 года мне выпало счастье быть на сольном концерте заслуженной артистки России — Надежды Крыгиной, в Государственном концертном зале им. П. И. Чайковского в г. Москве. Концерт свой Надежда посвятила светлой памяти другой Надежды — Плевицкой, землячке, рожденной в селе Винниково Курской области, великой неподражаемой певице, матери русской народной песни, как ее любовно называют многие современные исполнительницы народных песен. Великолепный торжественный концертный зал им. Чайковского, лучший в России оркестр народных инструментов им. Осипова под руководством Н. Н. Калинина, празднично одетая публика в зале, красиво, со вкусом убранная сцена — все это вместе создавало атмосферу приподнятости, торжественного внимания и волнительного ожидания.

Два отделения в этом концерте были составлены исключительно из исполнительского репертуара Надежды Плевицкой. В зале присутствовало много людей из Курского землячества в Москве и, конечно, самые строгие судьи — ее коллеги: певицы-народницы, профессура и преподаватели из института им. Гнесиных, консерватории, из музыкального училища имени Ипполитова-Иванова. Многие из них хорошо были знакомы с грамзаписями Надежды Плевицкой и поэтому понятна была волнительная атмосфера в зале — как справится со всем этим певческим сокровищем Надежда Крыгина. В этот вечер Крыгина поразила многих. Она была сама собой, как всегда и во всем. Ни тени зависимости в пении от Плевицкой, подражания ей, она светилась своим светом, не отраженным от Плевицкой, и оттого как бы по-новому, по-сегодняшнему зазвучали в ее исполнении старинные русские песни в этом прекрасном зале. Ее звонкий, кристально чистый голос, чисто народная манера исполнения, несмотря на большую вокальную школу и практику, пройденную ею, буквально заворожил переполненный зал имени Чайковского. После каждого исполнения публика рукоплескала и в восторженном порыве завалила сцену цветами. И сама она, взволнованная сердечным контактом с публикой, была прекрасна, как иногда бывает прекрасна Курская земля в воскресный, летний, солнечный день. Мы, сидевшие в зале, ее земляки, радовались вместе с ней ее успеху и, конечно, гордились, что вот здесь, в этом изумительном концертном зале, Курская земля наша сверкнула еще одним своим изумрудом — и оттого в зале стало сразу как-то светло, тепло и уютно.

Я невольно задавался вопросом — в чем же феномен успеха Надежды Крыгиной тогда? Я слышал эти песни в грамзаписи в исполнении Плевицкой и, казалось, что, кроме нее, никто не может так оригинально исполнить "Чайку", "Русачку", "Замело тебя снегом, Россия" — так, казалось, надежно и недоступно укрыта душа этих песен чарующей музейной патиной времени и ограждена неприступным барьером общей культуры русской народной песни дореволюционных лет. Оказывается, что народная песня может стряхнуть с себя патину и пыль времен и засверкать в своем первородстве, если ляжет в себе подобную душу, пусть даже через десятки лет.

На протяжении многих лет Надежда Крыгина с величайшим терпением и мужеством в удушающей нынешней атмосфере разгула и шабаша безголосья, пошлости, вульгарности и животной грубости, преодолевая все препоны и рогатки, как редкий цветок, несет нам истинную душу и красоту русской народной песни.

Сегодня она спокойно может оглянуться на двадцатилетний свой творческий исполнительский путь — нелегкий, горький путь исполнительницы русской народной песни в наше смутное время.