Валентин Степанков - Кремлевский заговор

— В течение двух ближайших дней обеспечить стратегическое выступление А. И. Лукьянова, в котором будет дана разработка сложившейся ситуации по ключевым проблемам, требующим идеологического разъяснения и не получившим развернутого объяснения.

Сюда входят:

— Весь блок вопросов о нарушении Конституции в предшествующий период. Моральная и государственная правность ЧП.

— Юридическая правность ЧП.

Янаев имеет право вводить ЧП, и все нормы соблюдены.

— Экономическая и хозяйственная правность ЧП. Бедствия, угрожающие народу.

— Доводы из мировой практики. Кто именно вводит чрезвычайное положение и почему (Де Голь и пр.)…

— Опровержение доводов деструктивных сил.

— Вопрос о том, что мы собрались всерьез исправлять ситуацию, «без шуток».

Такая стратегическая роль должна сопровождаться серией статей о каждом из пунктов выступления, разворачивающих и аргументирующих его. Примерное количество — 10 акций на каждый подпункт…

Янаев готовился к утреннему заседанию ГКЧП — редактировал Указ о чрезвычайных мерах по уборке и сохранению урожая: «…организовать привлечение на уборку зерновых, овощей, картофеля и других сельскохозяйственных культур, а также на заготовку кормов рабочих и служащих, студентов, учащихся и военнослужащих…»

— Когда я зашел к нему, он был один, — вспоминает член Совета безопасности СССР Евгений Примаков. — Я посоветовал ему незамедлительно встретиться с Язовым и выводить войска. Он пообещал, что всячески будет содействовать тому, чтобы вернуть события в «нормальное состояние». И стал говорить, что он «заложник», что ему «выкрутили руки», что «у него не было выхода: или согласиться после двух часов уговоров, или…» — вместо продолжения, он выразительно приставил указательный палец к виску.

Потом, анализируя разговор, я особо выделил сказанное им: «В апреле я не поддался. А в этот раз не выдержал…»

Значит, они собирались сделать это еще в апреле…

После разговора с Руцким, Силаевым, Хасбулатовым, которые предъявили Лукьянову письменное требование «в течение 24 часов с момента получения этого документа» организовать встречу с Горбачевым, позвонил председатель Всесоюзной телевизионной компании Леонид Кравченко.

— Я попросил Лукьянова прийти на ТВ и прокомментировать сложившуюся обстановку, — свидетельствует Кравченко, — оговорив при этом, что если у него нет времени приехать к нам, то мы пришлем съемочную бригаду к нему, запишем интервью в кабинете.

Лукьянов ответил, что он очень занят, что к этой истории никакого отношения не имеет, и в теледебаты по этому поводу вступать не желает…

В середине дня 20 августа в кабинете заместителя министра обороны СССР Владислава Ачалова собрался цвет советского генералитета. Здесь был командующий воздушно-десантными войсками Павел Грачев — будущий министр обороны России. Национальный герой, бывший командующий советскими войсками в Афганистане заместитель министра внутренних дел СССР Борис Громов. КГБ представлял первый заместитель председателя гене-рал-полковник Гений Агеев. Поблизости от него, в пятнистой спецназовской форме, сидел генерал Виктор Карпухин, начальник Группы «Альфа». Рядом — командир воинской части 35690 (Группа «Б») Борис Бесков…

Обсуждали, как взять Белый дом. Операция вчерне была разработана на совещании, состоявшемся с утра в КГБ под руководством Гения Агеева. Теперь к ее обсуждению были привлечены армия и МВД.

У Ачалова собрались профессионалы. План, составленный ими, был безукоризнен.

Он предусматривал согласованные, синхронные действия трех ведомств: армии, КГБ и МВД.

Десантники под руководством генерала Александра Лебедя, взаимодействуя с мотострелковой дивизией особого назначения министерства внутренних дел (ОМСДОН), должны были блокировать здание Верховного Совета со стороны посольства США и Краснопресненской набережной, взяв Белый дом в кольцо и перекрыв тем самым к нему доступ. В случае, если будет отток людей, предусматривалось направлять их вдоль Краснопресненской набережной в сторону расположенного поблизости международного туристского Центра.

Изюминкой операции было предложение Громова наступать на здание Верховного Совета России «клином». ОМОН (отряд милиции особого назначения) и десантники вклинивались в массу защитников, оставляя за собой проход, по которому к Белому дому продвигалась «Альфа», за ней — Группа «Б», а потом и — «Волна», подразделение КГБ Москвы и Московской области, в которое входят наиболее физически подготовленные сотрудники.

Роли всех участников операции были четко расписаны.

«Альфа» гранатометами вышибает двери, пробивается на пятый этаж, к кабинету Ельцина, и захватывает президента России.

«Б» подавляет очаги сопротивления.

«Волна», разбитая на «десятки», совместно с другими силами управления КГБ Москвы и Московской области, осуществляет «фильтрацию»: выяснение личности и задержание подлежащих аресту, в числе которых — все руководство России.

Включенные в «десятки» фотографы запечатлевают ответный огонь защищающихся, чтобы можно было сказать, будто те начали стрельбу первыми.

Спецназ КГБ блокирует все 20 выходов из здания.

Проход в баррикадах проделывают специальные машины. Три танковые роты оглушают защитников пальбой из пушек.

С воздуха атаку поддерживает эскадрилья боевых вертолетов…

…В разгар обсуждения в кабинет вошел генерал Лебедь. Он только что побывал возле здания Верховного Совета и был заметно взволнован.

— Очень много собралось народа, — сказал он. — Сооружаются баррикады. Значительных жертв не избежать. В Белом доме много вооруженных людей…

— Ты генерал и должен быть оптимистом, — оборвал его вызванный Язовым из Киева Валентин Варенников. — Нечего проявлять пессимизм!

Зашел ненадолго Язов, поинтересовался:

— Ну, что тут у вас?

Ачалов ответил, что для проведения операции недостает сил.

— Вызывайте подкрепление, — сказал Язов. — Действуйте решительно. Нельзя терять инициативу. Такая сила и простаивает…

Руководство операцией возложили на начальника Группы «А» генерала Карпухина. Ему предстояло координировать действия наступающих непосредственно на «поле боя» из специального передвижного пункта.

Об атмосфере совещания Борис Громов вспоминает так: «Его участники были настроены агрессивно, решительно, находясь в состоянии, близком к эйфории…»