Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей. Парии человечества. Питкернское преступление

Котуал. Я тебя завтра уморю под дубинами.

Рангин. Завтра ты дорого мне заплатишь за то, чтоб я тебе вернул твой перстень. Ну, а пока что вот тебе старый долг, получай! (Бьет его дубинкой.)

Котуал. Айо! Айо! Айо!..

Пьяницы (выходя на сцену) . Что за шум? Что за крики?.. Ах, да это сам господин Котуал! Здравствуйте, господин Котуал!

Котуал. Господа коммути! Помогите мне, защитите меня от этого бродяги!

Пьяницы. Рангин вовсе не бродяга. Он добрый малый. Он аккуратно платит свои долги и трубит на трубе для мертвых и живых.

Котуал. Сейчас же пойду прямо к судье!

Пьяницы. Иди, иди, да торопись, господин Котуал! Скажи ему, кстати, что мы сидели тут, спрятавшись, и все видели, как ты отдал свой перстень красавице Марьяме.

Котуал. Пропала моя голова!

Рангин. Ничуть! Можно все это дело закончить по хорошему. Ты примешь полным числом палочные удары, а я от тебя приму завтра полсотни пагод и отдам тебе твой перстень.

Пьяницы. Вот это так! Никому не обидно. Пойдем с нами, Рангин, повеселимся вместе!

Рангин. Прощайте, господин Котуал! Дождь перестал, пошел град! (Пьяницы уходят с песнями.) Ну, Марьяма, получай свои пять пагод, ты ловко обделала дело! А теперь пойдем в рощу. Там все твои подруги и коммути, и с ними золото, и арак, и каллу! Идем!

В НАСТОЯЩЕМ РАССКАЗЕ ПЕРЕДАЕТСЯ правдивая история о бунте английских моряков на военном судне «Баунти» и их колонизации на острове Питкерне в Тихом океане, где их удалось обнаружить только спустя тридцать лет, когда преступление уже покрылось давностью.

Все малейшие детали этого необычайного приключения взяты мною как из корабельного журнала, так и из дневника одного из участников этой драмы, гардемарина Янга.

На Питкерне мне пришлось побывать дважды, а именно в 1868 и в 1871 годах, когда я жил на острове Таити. Мне не довелось застать в живых старого Адамса, служившего матросом на «Баунти», а потом патриархально управлявшего колонией, но после него остались многочисленные внуки. Один из них, плотник Бембридж, работал у меня над постройкой дома в долине Фаатаца. И не проходило дня, чтобы я не завел с ним разговора об этом интересном событии, о котором он знал массу мельчайших подробностей от своей матери, дочери Адамса.

Таким образом, я имел возможность к официальным фактам прибавить еще сведения, сохраненные преданием.

О причинах бунта в официальном сообщении говорилось глухо, и они были объяснены раздорами, возникшими между командиром и его помощником, двумя старшими офицерами судна. Но истинное происхождение этих распрей, которые привели к катастрофе, так и осталось тайной Адмиралтейства.

Закинутые по воле Провидения на маленький остров, едва известный мореплавателям, помощник капитана Флетчер Крисчен и простой матрос Джон Адамс, которых несчастье сравняло в положении, часто вели продолжительные и откровенные разговоры. Особенно же Крисчен любил рассказывать о том несчастном стечении обстоятельств, которое привело его к катастрофе, его, которого ожидала блестящая будущность. Кто знает, быть может, в этих искренних излияниях о перенесенных страданиях он думал найти успокоение для своей исстрадавшейся души.

Именно благодаря этим продолжительным беседам я и имел возможность узнать от детей тех, кто играл в питкернском преступлении главные роли, самые сокровенные стороны этой драмы.

Всякий, прочитавший приводящееся здесь повествование, может убедиться, что на этих страницах бушуют более сильные страсти, чем те, которые описываются в романах.

Сохраняя для этих происшествий форму рассказа, наиболее подходящую в данном случае, я попутно укажу на нравы, верования и обычаи малоизвестных стран, где происходили описываемые события. Питкернское преступление будет служить мне, так сказать, рамкой при описании этих картин.

В ДЕКАБРЕ 1787 ГОДА, К КОТОРОМУ ОТНОСИТСЯ начало нашего рассказа, в порту Плимут оканчивалось снаряжение английского брига «Баунти», который должен был идти по приказу правительства к островам Полинезии, чтобы взять оттуда хлебные деревья и всевозможные виды растений, произрастающие на островах этой части океана с целью акклиматизации их в британских владениях в Вест-Индии. Это судно, несмотря на небольшое водоизмещение, — всего двести пятьдесят тонн, — было построено прочно и отличалось прекрасным ходом, благодаря чему многие капитаны добивались чести командовать этим судном, тем более что подобное специальное поручение, с которым посылался бриг, сулило после возвращения многочисленные почести и солидное вознаграждение.

Экипаж был набран из самых лучших моряков, а Лондонское Королевское общество само указало ботаника и садовника, которые должны были отправиться вместе с экспедицией. Был уже назначен и высший судовой состав, который состоял из трех офицеров и стольких же гардемаринов, лейтенанта, штурмана и доктора; и бриг уже полностью подготовили к дальнему плаванию, а командира и его помощника все еще не могли выбрать среди той массы кандидатов, которые буквально осаждали Адмиралтейство с просьбой о назначении, как будто бы дело шло о назначении командующего целой эскадрой.

Двадцатого декабря наконец последовал приказ о назначении командиром судна лейтенанта Уильяма Блая, по указанию которого старшим офицером был назначен мичман Флетчер Крисчен, а двадцать пятого числа того же месяца бриг «Баунти» на всех парусах летел по водам Ла-Манша.

Уильям Блай был человек образованный и энергичный, но из-за резкого характера его скорее боялись, чем любили, и только один Флетчер Крисчен был рад совершить плавание под его начальством. Он уже не раз плавал с Блаем, своим бывшим школьным товарищем, и был убежден в счастливом исходе путешествия. И это убеждение имело тем больше оснований, что на всех судах, на которых им приходилось вместе совершать плавания, они всегда оставались приятелями, несмотря на разницу в чинах, так как оба были субалтерн-офицерами, [28] Субалтерн-офицер — лицо младшего офицерского состава. и Блай никогда не имел случая показать свою власть над своим приятелем.

Что же касается Крисчена, то, несмотря на то что он имел характер более мягкий, он отличался такой же решительностью и энергией, как и командир «Баунти». Несомненно, что Флетчер Крисчен и Уильям Блай, имевшие так много общего между собой, рано или поздно должны были столкнуться.

Дальше будет рассказано об одном обстоятельстве из их прошлой жизни, которое, казалось, должно было бы предохранить их от этого столкновения, и в то же время читатели поймут, как могло случиться, что при первом же недоразумении их дружба рассеялась, как дым.