Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей. Парии человечества. Питкернское преступление

Однако эта победа не принесла счастья Помаре; вожди и старейшины Ата-Уру, бежавшие в другие округа, составили против него сильную коалицию. Тогда началась новая война, известная в летописях Таити под названием Тамаи-Арагу-Райа, кровопролитная война Арагу-Райа.

Тота, бывший министр короля и самый отважный из всех воинов архипелага, стал во главе заговорщиков, и одно его имя было уже залогом победы. Когда Помаре узнал, что Тота изменил ему, он понял, что все потеряно, но не хотел уступить без борьбы. По совету верховного жреца Оро он даже принял на себя инициативу и напал на своего противника, имевшего преимущество в численности войска и занимавшего более выгодную позицию, но его нападение было отбито, и он был вынужден бежать до Паре, откуда, чтобы спастись от врагов, переправился на остров Муреа.

Но победители не сумели воспользоваться своей победой, и, вместо того чтобы вернуться к себе, изгнав неспокойного вождя, желавшего подчинить их, они залили кровью и превратили в развалины округи Паре и Матаве; все державшие сторону Помаре были убиты, а их имущество разграблено.

Помаре, удалившись на Муреа, терпеливо ждал удобного момента, чтобы вмешаться; он обучал своих солдат и стерег добычу. В это-то время к нему явился евангелический проповедник Нот.

Однажды вечером Помаре сидел на обломке рифа на берегу моря и глядел вдаль на туманные очертания гор Таити, высокие вершины которых освещались красноватыми лучами заходящего солнца. Изгнанник мечтал о возможности возвратить потерянное могущество.

В это время к нему подошел пастор и спросил:

— О чем задумался великий изгнанник?

Помаре вместо ответа протянул руку по направлению к земле своих предков.

— Оро покинул тебя, — продолжал миссионер, — и тебе остается теперь только обратиться к Богу христиан.

Помаре пожал плечами.

— Я могу тебе обещать победу во имя его.

— Победа, — быстро перебил король, — всегда на стороне того, у кого больше воинов; у меня полон дом жрецов, но я их всех отдал бы за одного хорошего солдата. Сражение нельзя выиграть словами.

— Жрецы Оро бессильны.

— Разве христианские пасторы могут сделать больше?

— Христианские пасторы могут сказать английским кораблям, чтобы они пришли восстановить на троне короля, принявшего их религию.

Последние слова сильно поразили Помаре, и он внимательно поглядел на почтенного Нота.

— Доставь мне ружей, пороху и одну пушку, — сказал он, — и я сам постараюсь вернуться.

— Это христианское оружие, — продолжал Нот, — чтобы употреблять его, надо быть христианином.

— Дай мне то, чего я прошу, и я заставлю весь архипелаг признать твоего Бога.

— Ты станешь христианином?

— Одним из первых.

— А они?

— Я прикажу им поступить так же, в промежуток времени между восходом и заходом солнца.

Сделка была заключена.

Нот немедленно обратился к евангелическим обществам королевства, которые послали его в Океанию, и немедленно же, во славу Божию, ему прислали все необходимое, чтобы Помаре мог снова завладеть островом.

Ружья, порох и пушка были присланы, и два новых пастора сопровождали эту евангельскую посылку в виде подкрепления, так как если бы король сдержал слово, то предстояли тысячи крещений.

Что касается Помаре, то он свято выполнил условие; в день прибытия боевых припасов он крестился в присутствии всех жителей Муреа, которые сначала ничего не поняли в капризе их властелина; но Помаре не делал ничего наполовину и решился сейчас же освятить свое принятие новой веры. Вот как он за это принялся.

Приказав принести себе черепаху — животное, на которое наложено строжайшее табу и которое можно было приготовлять только внутри марае, отделив известную часть для бога, — он приказал сварить ее так же просто, как и остальных животных, не сохраняя части для Оро.

Жрецы и народ ожидали, что гром небесный поразит короля за дерзкое нарушение табу, или, по крайней мере, его задушит черепаха, которую он ел таким святотатственным образом.

Верховный жрец Оро был возмущен и старался поддержать народное недовольство.

Помаре между тем нашел черепаху отличной и, вопреки всем предсказаниям, самым спокойным образом переварил ее.

Народ начал смеяться, а жрецы повесили носы.

Дело, однако, этим не кончилось.

Помаре приказал принести на берег моря всех идолов, находившихся в большом марае, и, встав с места, сказал народу такую речь:

«Эти статуи, которые вы видите — только воображаемые боги, ни добрые, ни злые, одинаково неспособные делать добро или зло… вот, смотрите, делайте так».

Сказав это, он столкнул идолов ногой в воду. Толпа, как всегда, видя бессилие тех, кому она так долго поклонялась, начала осыпать павших богов оскорблениями. Конечно, надо сказать правду, что таитяне уже давно знали, чего держаться относительно культа Оро и трюкачества его жрецов. Однако, до того знаменитого дня, когда Помаре благодаря боевым припасам, доставленным ему пасторами, открыто принял новую веру, миссионеры не могли приобрести себе на островах ни одного последователя.

Многих молодых проповедников, державших себя вольно, пришлось удалить; что касается старых, то над ними смеялись, называя их пупуру (обожженные волосы), без сомнения, по причине рыжего цвета волос, которым туманный Альбион наделяет своих детей. Одним словом, обращений не было; старых богов считали за ничто, человеческие жертвы уже давно прекратились, поклонение богам было самое приятное, состоявшее из цветов и обильных возлияний померанцевого вина; народ отлично знал, что подарки богам, состоявшие из плодов и диких свиней, съедались за сценой жрецами. Народ еще делал вид, что верит в могущество Оро, в наказания за святотатство, в значение табу, но в сущности он смеялся над всем этим, и так как старых богов видели насквозь, то естественно, что и новый Бог не мог внушить к себе доверия.

Однако, желая подражать королю, а в особенности получить ружья и патроны, весь остров крестился.

В два дня крестилось три тысячи жителей Муреа.

Чтобы ускорить дело, проповедники поставили на возвышении бочки с соленой водой и, вооружившись подобием метлы из листьев кокосовой пальмы, окропляли этой первобытной кропильницей затылки неофитов, проходивших мимо партиями от восьми до десяти человек зараз.

Умнее всех оказались жрецы сверженных богов; привыкнув питаться приношениями, они возымели гениальную мысль; чтобы спасти свое пропитание, бедняки просили у миссионеров позволить им служить новому Богу. Последние поняли все выгоды этого союза и были в восторге; после двух недель, ушедших на обучение, новым проповедникам дали в руки Библию и посвятили в пасторы.