Витаутас Петкявичюс - Дурнишкес

Что сделали хорошего для Литвы наши новоиспеченные великие миллионеры? Ничего. Они только накапливали свой капитал и трепались о свободном рынке, но на деле устроили в Литве режим крепостничества XXI века, выплачивая работникам установленный государством полунищенский минимум. Уничтожая внутренний рынок, они ещё хотят конкурировать с Европой. Они ввели колониальное законодательство и лучших специалистов промышленности и сельского хозяйства выжили за границу. Если бы Форд был таким же жлобствующим мудрецом, как наши реформаторы, он тоже доставлял бы рабсилу из Африки и потерпел банкротство в войне качества, но он самым выгодным способом вытащил Америку из угрозы кризиса. Подобным же образом действовал и Ф.Д.Рузвельт, получивший от олигархов ещё более ужасное наследство.

Он так действовал в масштабах государства и доказал американцам, что государство должно служить своим гражданам. А современное литовское чиновничество дерёт с граждан, которым оно “служит”, огромные материальные, культурные, финансовые налоги за отвоёванную гражданами независимость. В Литве, как в какой-то банановой республике, свобода стала весьма доходным ремеслом для людей, которые ради неё ничего не сделали.

Анализируя экономическое положение России,

И.Сталин в 1931 году писал: “Мы отстаём от развитых стран на 50-100 лет. Мы должны преодолеть это отставание за десятилетие, иначе нас раздавят”. Так появились пятилетки, внутренние и внешние займы, герои социалистического труда и масштабные социальные программы. Повышалось благосостояние трудящихся, поднималась и вся страна. После смерти Сталина У.Черчилль вынужден был признать: “Сталин получил в наследство Россию с деревянной сохой, а оставил её с атомной энергией”. А наши гении получили Литву, соперничавшую с Данией, и за пятнадцать лет сделали её последней в Европе.

И вот в 1991 году поднимается новый гигант демократической мысли и экономических реформ:

- Через два-три года мы будем жить, как в Америке.

И начинает крушить всё подряд, о чём только может припомнить его злосчастное прошлое доносчика.

Через два года, увидев, что с его вандалистскими реформами ничего не получается, а Литва постепенно становится похожей на Гарлем, он учредил “парламентскую резистенцию” и заявил в своё оправдание, как вышедший из лесов бандит № 1:

- Советы слишком долго спаивали литовцев и превратили Литву в московский хлев.

А ещё через несколько лет этот литвак из Качергине набрёл в экономике на золотую жилу:

- Кто контролирует алкоголь, тот управляет Литвой. Литовцы должны научиться торговать!

Только не понятно, чем. Идея казалась ему очень простой, как будто он до войны ходил на Кармелитский рынок, где прослушал лекцию торговца-цыгана: купи -продай - надуй - наживись - имей! Это он так эстетично омарксистил формулу К.Маркса о прибавочной стоимости: товар - деньги - товар, совсем не замечая, что перед словом "деньги” стоит слово “товар", т.е. производство первично.

Получив одобрение некоторых перевёртышей, его умишко продолжало блудить. Он подсчитал, сколько всевозможных продуктов производит на своих 60 арах приусадебного участка колхозник, и, употребив вместо конторских счёт гусли, обнаружил в Литве Новый Клондайк: дадим-ка мы каждому колхознику по 3 гектара земли и после этого будем, как сыр, кататься в масле. Горожане будут косами убирать урожай, а сельчане только крутить жернова... Что ему до того, что те 60 аров раньше обрабатывались колхозной техникой, часто в общем поле, что на каждую корову дополнительно выделяли по полгектара клеверного выпаса или несколько гектаров луга, что уборка урожая не стоила колхознику ни копейки... Своё изобретение он запатентовал в Верховном Совете. Теперь эти три гектара стали для крестьян орудием пытки.

Во время его правления стоило съездить в Варшаву. Для литовских продавцов там был выделен целый стадион, где торговали всем, что только можно было в Литве стибрить - тракторными запчастями, мылом, шпагатом для соломовязальных машин, смазкой, валютой, туалетной бумагой, и даже изюмом, среднеазиатскими сухофруктами и чаем. Словом, масса национально возродившихся литовцев сбывала полякам всё своё имущество, за которое через три года пришлось платить тем же полякам втридорога.

Вместе со своим добрым приятелем А.Гедрайтисом я несколько раз обошёл этот стадион вдоль и поперёк, повстречал десятки уже изгнанных председателей колхозов, директоров совхозов, массу работников Литпотребсоюза. Они прятали свои лица, стыдились сами себя, но так и не ответили, почему они здесь.

- В Польше всё дороже, - заговорил, наконец, один житель Бирштонаса.

- Так чего мы лезем в эту Польшу, если у нас через некоторое время всё будет ещё дороже?

- Чтобы привезти долларов.

- А что будете делать с долларами?

- В Америке всё ещё дешевле.

- Тебе заработанных здесь долларов не хватит, чтобы добраться до Америки.

- Скинемся...

По моей спине пробежал холодок. Я вспомнил, как меня, когда я проезжал через Крекенаву, остановил пожилой крестьянин и попросил подвезти до Кедайняй.

- Зачем туда едешь? - спросил я.

- Везу на базар утку и десяток яиц.

- А зачем же в такую даль, разве в Крекенаве нет базара?

- Есть, но в Кедайняй всё на рубль-другой дороже...

Захотелось остановить машину и высадить этого несчастного посреди шоссе. Весь день болтаться без дела, тратить чужой бензин и дорогое время, чтобы получить на рубль-другой больше?.. Какой абсурд! Экономическое преступление! Моральное убожество!..

Будто угадав мои мысли, А.Гедрайтис сказал:

- Ты присмотрись получше. На том стадионе идёт не только распродажа Литвы по дешёвке, там идёт психологическая обработка литовца, чтобы в недалёком будущем он мог, не краснея, продавать и себя и свою прославленную родину...

Это была великая правда. С самых первых шагов опереточной (поющей) революции начались неслыханные по масштабу мены захваченной на митингах власти на деньги и недвижимое имущество. Эта меновая торговля идёт в Литве и сегодня. Приходят к власти одни лидеры, разживаются, их сменяют другие, политики омолаживаются, но ничто в нашей жизни не меняется, кроме растущих долгов. Правильно Паксас пишет: “Нужна новая революция, чтобы что-то у нас изменить”.

Одобряя мысль экс-президента, хочу напомнить читателям о беде наших соседей-поляков. После Первой мировой войны они тоже завоевали свободу и создали парламентскую республику. В их сейме тогда грызлись 112 (сто двенадцать!) партий.

“Из Сейма, - как писал его бывший член Побуг-Малиновски, - по всей стране шла огромная волна грязи и морального гноя. Депутаты, трактуя своё избрание не как обязанность честно трудиться на благо государства, а как прекрасную возможность укрепить влияние своей партии или, что ещё хуже, как возможность сколотить личное состояние, сделать хорошую карьеру, создали такую клику, которая подобно огромному безобразному пауку опутала своей липкой сетью всю страну. В государственных структурах кишмя кишели “нахалы из Сейма”, которые собрались туда решать свои личные проблемы”.