Юрий Жуков - Из боя в бой. Письма с фронта идеологической борьбы

Джек Керуак умер в 1969 году в возрасте сорока семи лет.

Впоследствии Гинсберг вернулся в США и стал однпм из идеологов хиппи — молодежи, изверившейся в духовных ценностях буржуазного мира и отрекшейся от цивилизации вообще.

В. Г. Белинский. Поли. собр. соч., т. X. М., 1956, стр. 311.

«Иностранная литература», 1963, № 11, стр. 226.

Бийанкур — парижское предместье; здесь находится автомобильный завод Рено.

В. Г. Белинский. Поли. собр. соч., т. VI. М., 1955, стр. 278.

В своем завещании, составленном в 1896 году. Эдмон Гонкур, учреждая литературную премию, писал: «Мое наивысшее желание — это чтобы премией венчалась молодость…»

Жак Соломон и Жорж Политцер были расстреляны гитлеровцами в 1942 году.

Робер Мерль еще в 1949 году получил Гонкуровскую премию за роман «Уик–энд на берегу океана». В последующие годы писатель создал ряд выдающихся произведений, в том числе хорошо иззе- стный советскому читателю острый и мужественный антифашистский роман «Смерть — мое ремесло».

В конце 1970 года Мерль опубликовал роман «За окном» — о революционной борьбе французской молодежи. Он был посвящен памятным событиям мая 1968 года. А весной 1972 года Мерль вернулся к жанру «политической фантастики» — написал роман «Малевиль»; это — драматическое произведение о том, что сталось бы с человечеством, если бы разразилась мировая термоядерная война: немногие выжившие люди дичают и возрождаются худшие времена средневековья.

Мишель Батай еще в 1947 году был удостоен премии Стендаля за роман «Патрик». Большой популярностью во Франции и за границей пользуются его романы «Пять дней осени», «Небесный огонь», «Пирамида на море» и другие.

В 1971 году Мишель Батай опубликовал новый политический роман, написанный на сей раз в форме фантастической философской сказки, — «Дикий кот». Тема романа — конфликт поколений в современном буржуазном обществе.

Член Гонкуровской академии Эрве Базэн предлагал увенчать эту книгу премией Гонкура.

Подробнее об этом романе я расскажу в главе «Писатель и Жизнь».

«Терра Амата» — в переводе с итальянского значит «Земля любви».

С тех пор как были написаны эти строки, Ле Клезио опубликовал еще три книги: в 1969 году вышла в свет его «Книга бегств», в 1970— «Война», в 1971 — «Хайи» (слово «хайи» на языке одного из индейских племен в Панаме означает «активность», «энергия»), Как совершенно правильно отметила в ноябре 1970 года Жаклин Пиатье, литературный критик газеты «Монд», при чтении этих произведений складывается впечатление, что «Ле Клезио все время пишет одну и ту же книгу». Все это — о том, как он ненавидит город, как страшит его цивилизация, как манит его первобытный образ жизни индейцев и т. п.

Что касается романа «Война», то и в нем речь идет вовсе не о войне и тем более не об антивоенной борьбе, а опять‑таки об «ужасах» городской жизни. Отвечая на вопрос корреспондента газеты «Нувель литтерэр», в чем подлинный смысл этого романа, Ле Клезио заявил 29 октября 1970 года: «Это -— все более явственное осознание невозможности вырваться из мира урбанизма. Этот мир все расширяется, сокращая все больше и больше пространство, на котором еще нет городов. Я считаю, что развитие того, что называется цивилизацией, осуществляется не постепенно, не в мягкой форме, а очень агрессивно».

М. Горький. Собр. соч., т. 27, стр. 296—297.

В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 41, стр. 336.

М. Горький. Собр. соч., т. 25, стр. 103—105.

М. Горький. Собр. соч., т. 23, стр. 125—136.

М. Горький. Собр. соч., т. 27, стр. 523—524.

М. Горький. Собр. соч., т. 26, стр. 248.

Н. В. Гоголь. Собр. соч., т. 6. М., 1953, стр. 190.

М. Горький. Собр. соч., т. 27, стр. 49.

Там же, стр. 49—52.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 37, стр. 37.

«Правда», 25 июня 1935 г.

Л. Рейснер. Избранные произведения. М., 1958, стр. 3.

Эгон Эрвин Киш. Годы и люди. М., 1930. Предисловие М. Живова. «Мастер художественного репортажа», стр. 5—6.

Этим пренебрежительным словечком реваншисты именуют ГДР.

3 апреля 1964 года газета «Франс–суар» опубликовала любопытные данные анкеты, проведенной среди парижан французским Институтом по изучению общественного мнения. На вопрос: «Когда вы в последний раз были в театре?» — только три процента ответили: не далее как восемь дней тому назад. Пятьдесят процентов не были в театре от трех месяцев до года, одиннадцать процентов — от года до трех; свыше трех лет не ходили в театр пятнадцать процентов парижан, а тридцать семь процентов не были в театре ни разу в жизни. Еще более разительна такая Цифра: подавляющее большинство парижан — шестьдесят пять процентов!. — ни разу в жизни не слушали концерта. Таким образом, регулярное посещение театров и концертов в Париже остается привилегией узкого круга избранной публики.

К сожалению, после ухода из ТНП Жана Вилара и целого ряда ведущих актеров, кончины Жерара Филипа этот театр захирел и в 1972 году вступил в острый творческий кризис и фактически был ликвидирован.

В апреле 1964 года в лондонском Национальном театре состоялась премьера новой пьесы Беккета «Конец игры», которая в некотором роде являлась продолжением того, чем он угостил парижан в Театре Франции. Если там актеры оставались весь вечер неподвижными, изображая людей, засасываемых зыбучими песками, то здесь Беккет засадил их в большие глиняные кувшины, похожие на урны для пепла мертвецов, — из них торчали только головы. Это — «Он», «Она» и «Третий». На сцене было темно, и только непрерывно движущийся луч прожектора освещал торчащие из кувшинов головы — то сразу все вместе, то поочередно.

Когда луч освещал всех троих, они верещали, одновременно произнося какие‑то заумные, неразборчивые слова. Когда же луч касался только одной головы, то она начинала торопливо рассказывать свою историю адюльтера, в которой участвовали все трое. На зрителя обрушивался поток сбивчивых, рваных фраз, так как луч перемещался от одной головы к другой с невероятной быстротой.

Все это повторялось дважды — до и после антракта. Спектакль длился двадцать минут, да, пожалуй, больше и не могли бы выдержать ни актеры, ни зрители. Критики, которые были не в состоянии объяснить зрителям, что именно и зачем показал Национальный театр, довольно холодно отозвались о пьесе, но это не помешало французскому режиссеру Серро немедленно поставить ее и в Париже.