Петр Болотников - Последний круг

— Медленный бег, конечно, нужен, но в гораздо больших объемах. А о скоростных тренировках трудно создать представление по этим данным. Но не сомневаюсь, что у этого Шрабба не было достаточно напряженных и длительных отрезков быстрого бега. Впрочем, для такой тренировки результат 31 минута на «десятке» очень неплох. Просто отличный результат.

— Поскольку регулярных соревнований стайеров было в Англии очень мало, Шрабб стал выступать как профессионал. Он состязался один против эстафет. Как-то победил пятерых известных американских бегунов в эстафете 5 по 2 мили. Однажды с успехом сражался против смешанной эстафеты бегунов и лошадей. На пари соревновался со скаковыми лошадьми.

— Ну и как?

— Чаше всего выигрывал. Чем длиннее была дистанция, тем увереннее он побеждал. Как выяснилось, человек выносливее лошади. Животное не в состоянии долго выдерживать максимальный темп, хороший бегун в конце концов выходит вперед.

— Не знаю, как с лошадьми, не пробовал, а вот против эстафеты мне приходилось бежать.

— Пожалуйста, расскажи.

— Это было в Тарасовке в 1957 году. Одновременно со мной тренировались футболисты московского «Спартака». Помнишь эту команду? Нетто, Симонян, Исаев. Сальников, Ильин… У меня в тот день была обычная тренировка на дорожке, а они вышли на зарядку. Мы хорошо знали друг друга. Поболтали, пошутили. А потом решили устроить эстафету: я бегу десять километров, а они вдесятером — по километру. Уже на втором круге я понял, что футболисты мне не соперники. Но я немного притормаживал, давал им возможность побороться. А на последнем километре легко убежал. Не берусь судить — все же не специалист я в футболе, но, на мой взгляд, они могли бы быть и повыносливее. Как считаешь?

— Думаю, что и побыстрее тоже могли бы быть. Помню, Игорь Тер-Ованесян рассказывал, что как-то тренировался в одно время со сборной страны по футболу. Он предложил Игорю Численко вместе брать короткие — метров по 20 — старты с ходу. Тот отставал сразу. А ведь Численко считался очень быстрым. Впрочем, не нам судить, может быть, футболистам нужна совсем другая скорость и совсем другая выносливость. Там все-таки у них еще и мячик. Это ведь тоже, наверное, имеет значение…

Вернемся к стайерскому бегу. В олимпийскую программу он был включен в 1912 году. Тогда не очень-то ломали голову над подобными вещами; кто-то предложил вот включили. В Стокгольме легкоатлеты состязались в таких странных, на наш взгляд, видах, как прыжки с места, метания с результатом по сумме бросков правой и левой рукой. Помимо бега на 5 тысяч и 10 тысяч метров, включили командный бег на 3 тысячи метров, индивидуальный и командный кросс на 8 километров. То ничего, то все сразу.

Все присутствовавшие на Королевском стадионе Стокгольма сразу поняли, какое это захватывающее зрелище — стайерский бег. Главными героями оказались финн Ханнес Колехмайнен и француз Жан Буэн.

Они продемонстрировали все, чем привлекательны состязания настоящих стайеров: отважное лидирование, рывки, атаки, контратаки. Буэн взвинчивал темп, Колехмайнен перехватывал инициативу, француз уходил в отрыв, финн настигал его. На финише Колехмайнен был на метр впереди. Оба показали отличное время — 14.36,6, 14.36,7.

— Ой-ой-ой! В двенадцатом году такие результаты. Да так у нас и мастера не каждый день бегают. Смотри-ка, как начинался стайерский бег, резво начинался!

— Колехмайнен выиграл тогда еще золотые медали на 10 тысяч метров и в кроссе. Франко-финская дуэль продолжалась и на следующей Олимпиаде. В 1920 году в Антверпене Жозеф Гильемо выиграл 5 тысяч метров у молодого Нурми, но тот взял реванш на более длинной дистанции. Колехмайнен и Нурми положили начало гегемонии финских стайеров. Два межвоенных десятилетия финны не знали равноценных соперников. Ритола, Стенросс, Кац, Лииматайнен, Коскенниеми, Ларва, Лоукола, Лехтинен, Исо-Холло, Хеккер, Салминен — все они олимпийские чемпионы. Пожалуй, никогда еще не было такого массового чемпионства в беге представителей одной страны. Сейчас достаточно двух-трех медалей, чтобы заговорить о национальной школе бега, как это было с новозеландцами или кенийцами. А тогда — 13 олимпийских медалей! Правда, и конкуренция была не такой, как сейчас.

Последние из плеяды выдающихся довоенных финских стайеров — Таисто Мяки. Он был чемпионом Европы 1938 года, мировым рекордсменом на 5 тысяч (14.08,0) и 10 тысяч (29.52,6) метров.

В первые послевоенные годы остро соперничают бегуны из Великобритании, Швеции, Бельгии, ФРГ, Финляндии, Венгрии, Чехословакии, Франции. На Олимпийских играх 1948 и 1952 годов четыре золотые медали завоевал Эмиль Затопек. Олимпийским чемпионом был бельгиец Гастон Рейфф, чемпионами Европы — финн Вильо Хейно и англичанин Сидней Вудерсон.

У нас в стране первые шаги стайеров были весьма робкими. Самый первый официально зарегистрированный рекорд на 10 тысяч метров — 34.30,0. Все это было в общем-то несерьезно, пока не появился Алексей Максунов, попытавшийся создать систему подготовки. Его последний рекорд, установленный в 1928 году (32.34.0), продержался шесть лет, до братьев Знаменских. Со своим рекордным результатом Максунов не только выиграл Всесоюзную спартакиаду, но и победил знаменитого финна Вольмари Исо-Холло, который четыре года спустя стал олимпийским чемпионом.

Братья Серафим и Георгий Знаменские — это целая эпоха в нашем легкоатлетическом спорте. И дело не только в многочисленных рекордах, установленных братьями, и не в их чемпионских званиях, а в истинно рыцарском духе Знаменских, в их необычайном обаянии и привлекательности, которые сразу завоевали признание у миллионов людей. Серафим и Георгий привлекли всеобщее внимание к бегу, к легкой атлетике, на долгие годы послужили примером подлинного спортивного рыцарства.

В послевоенные годы Знаменских сменили Феодосий Ванин, Никифор Попов, Владимир Казанцев, Иван Семенов, Александр Ануфриев, Станислав Пржевальский. На Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки Ануфриев занял почетное третье место с неплохим результатом 29.48,2.

А потом появился Владимир Куц. Уже в 1953 году он стал чемпионом страны на обеих дистанциях, год спустя — первым советским чемпионом Европы среди стайеров, причем, как стал: с мировым рекордом — 13.56,6 (тоже первым из наших бегунов), опередив Чатауэя, Затопека. В памяти любителей спорта остались яростные схватки Куца с Чатауэем и Пири, когда каждый поединок заканчивался рекордом мира, когда отвага, воля, смекалка выдающегося мастера противостояли не меньшим достоинствам соперников.

И вот Мельбурн.

Прежде чем повести беседу об Олимпийских играх в Мельбурне, мне хотелось бы поговорить о тренерах. Тем более что как раз осенью 1956 года я начал тренироваться у Григория Исаевича Никифорова. Это было начало совсем нового этапа моей спортивной биографии. Но, думаю, до знакомства с Никифоровым не мешало бы достойно проститься с моим первым тренером — Петром Сергеевичем Степановым.