Газета Завтра Газета - Газета Завтра 410 (41 2001)

Никаких признаков того, что отношение США к терроризму изменилось, — нет. Ни Клинтон, ни Буш не предложили подвести черту под прошлым, похоронить дела "холодной войны" и впредь не пользоваться во внешней политике этим средством. Их установки прекрасно видны в отношении и чеченских, и албанских террористов. Вот вам мораль нынешних мировых заправил: Милошевич в тюрьме, а покровители террористов не просто на свободе, а и собираются устроить всемирный спектакль с бомбежками невинных людей — и при этом обязывают весь мир им аплодировать.

Можно посочувствовать американским обывателям. Похоже, США попали в порочный круг, в "историческую ловушку". Они создали множество несовместимых террористических движений, чтобы расколоть левое движение, арабов, СССР и других целостных противников. Это был эффективный механизм, но он стал Големом из страшной еврейской легенды. Тогда раби Лев создал глиняное чудовище, которое выполняло его желания (прежде всего швырнуло с башни обидчика-христианина). Но вскоре Голем вышел из повиновения и стал крушить все подряд в самом гетто. Так и терроризм — он неизбежно должен был выйти, хотя бы частично, из повиновения. Несмотря на уколы, как они ни болезненны, США демонтировать этого Голема не только не способны, но и не собираются — они без него тоже уже не могут властвовать в мире. Это и есть замыкание круга-ловушки. Ресурсов, чтобы вернуть Голема в повиновение, у США нет в принципе.

Все мы знаем, а кое-кто из американцев этим даже бравирует, что США породили в мире небывалый потенциал ненависти. Миллиарды людей относятся к этому государству с холодной яростью. Она становится все менее бессильной. Среди тех, кто ненавидит США, быстро растет прослойка научно и технически образованных людей. Они прекрасно знают, что все крупные технологические системы транспорта и энергетики, водоснабжения и связи — могут быть легко преобразованы в средства разрушения. Пока что реализован простейший и малокровный вариант превращения части техносферы в средство разрушения — механический удар самолетом по зданию. Если это и сделали антиамериканские террористы, то это лишь предупредительный, ритуальный сигнал. Это еще не война. На деле при нынешней толщине технологически грамотной прослойки в "третьем мире" и плотности техносферы на Западе ситуация такова, что в случае войны враги Запада будут иметь неустранимый доступ к средствам именно массового поражения. Техносфера Запада принципиально не может быть защищена традиционными полицейскими средствами. Само развитие Запада создало неустранимую армию потенциальных террористов, которые имеют доступ к его системам жизнеобеспечения.

Ресурс, который сдерживает терроризм Голема, — культурные (этические) ограничения на количество крови. Нанося политически эффективный удар по явно невинным (а другого в таком положении и быть не может), США снимают этические ограничения и побуждают взяться за дело новые контингенты возмущенных людей. Пока что никакие из антиамериканских сил не перешли порога и не стали совершать актов тотальной технологической войны, от которой США защититься в принципе не смогут. Но напряжение близко к критическому. Победителей в такой войне не будет, как и вообще их не бывает в кровной мести.

В зону этих грядущих разрядов всеми силами стараются втянуть Россию. Ее уничтожение состоится, если США смогут расколоть извечный союз и потаенное тысячелетнее соглашение славян и тюрок, на котором и стала Россия. К нашему несчастью, нынешний политический режим в России, как ни старается пройти по краешку пропасти В. Путин, в общем вынужден занимать проамериканскую позицию. На шее у него удавка внешнего долга, в сейфах ЦРУ — документы о коррупции и преступлениях нашей "элиты". В западных колледжах — дети и внуки, уже не способные есть русский хлеб. Повлиять на курс наших правителей мы пока не можем. Но одно дело, если Россию заставят стать подневольным пособником США в его безумной войне цивилизаций, и совсем другое — если мы, простые люди, примем их мораль и оправдаем эту войну.

Судьба самой России сегодня зависит от того, сумеет ли каждый из нас восстановить душевную ясность и не пойти с нынешнего распутья за блуждающими огнями западного неоязычества.

[guestbook _new_gstb]

1

2u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 24"; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

25

zavtra@zavtra.ru 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Осенние сумерки снизошли на холмистый город. Составленный из кусочков ветхой купеческой застройки, островков густой темной зелени и в некоторых местах сложенный из массивных терминалов ампирных зданий эпохи Сталина, он, как всякий старинный русский центр, напоминает древнюю, кое-где осыпавшуюся, подновленную или исправленную мозаику.

Находясь на высоком холме у белокаменной ограды Троицкой церкви, что стоит за речкой Кур, можно почувствовать, как вершит свой трудный путь в веках славный город Курск, с самим именем которого так много связано в давней и самой новейшей истории России.

Вижу, как в наступившей полутьме зарождаются лампадами городские огни. Таинственно светятся трамваи, застывшие на блестящих от дождя улицах. Транспорт уступает дорогу великому шествию, которое движется по Московскому тракту от загородной Святой обители — Коренной пустыни — сюда, к величественному подсвеченному порталу восстановленного Большого Знаменского собора.

Меркнущее небо, дождливое и хладное, несет на себе причудливые тени лохматых, клубящихся туч. Многотысячный Крестный ход степенно продвигается по широкому проспекту, мерно покачиваются тяжелые хоругви, в гуще народа искрятся праздничные уборы духовенства… Возникает мысль: творящееся действо каким-то таинственным образом связано с тем, что происходит в далеком, кипящем, как это небо, Баренцевом море.

Живая мистика имени сковала потерпевшую бедствие гигантскую лодку и этот погруженный в сумерки, раскинувшийся на холмах город. Сейчас где-то далеко-далеко в студеном море становятся, как на молитву, с десяток больших и малых судов. Там уж светится в обрамлении ртутных огней голубая митра их бессонного стального архиерея — тяжелого русского крейсера "Петр Великий", с которого понесется команда о начале подъема с морского дна затонувшего гиганта.

Это было начало великой службы. Золотые, в мерцании сотни светильников чертоги большого Знаменского собора принимают многотысячную молитвенную процессию. Вот-вот начнется Всенощная, и копилка вечности наполнится божественным отповеданием.