Елена Коровина - Великие авантюры и приключения в мире искусств. 100 историй, поразивших мир

Решено было учинить проверку. Тем более что несколько «воскрешенных из забытья свитков» оказались на руках у приятелей Сулакадзева. Каково же было изумление исследователей, когда при тщательном исследовании «рукописей» они поняли, что те — подделка. И даже не всегда искусная! Некоторые манускрипты и рукописи оказались очень хороши по исполнению, и графика древних славянских почерков там передана виртуозно. Но другие, видимо выполненные в спешке, грешили ошибками, понятными графологам и историкам. Самыми грубыми оказались ошибки в датировках, все-таки Сулакадзев не имел углубленного исторического образования. Так, свою самую знаменитую подделку, «Боянову песнь», он написал, опираясь на исторические факты, известные о Руси I и II столетия. Однако Боян, упоминаемый в «Слове о полку Игореве», жил на рубеже XI и XII веков.

Словом, разразился скандал. Впрочем, весьма своеобразный. Инкриминировать аферу «собирателю», конечно, было возможно, но бесполезно. Он не продавал своих «свитков», не наживался на них, так что перед законом был чист. Ну а общественность создание этих свитков только. приветствовала. Парадоксально? Но ведь благодаря им начался бурный интерес к древней истории не у одних ученых, а в самых широких слоях общества. Ну а яркость древнеславянского наречия, на котором были написаны рукописи, вдохновенность языка и образов просто поражали воображение. Особо восхищенные поддержали мнение поэта М. Чулкова: «Мистификации Сулакадзева — гениальны. Как ни странно это звучит, его вполне можно назвать реальным создателем истории, настолько он сумел проникнуться ее духом». Общее мнение выразил историк А. Пыпин: «Едва ли сомнительно, что. <���Сулакадзев> был не столько подельщик, гнавшийся за прибылью, или мистификатор, сколько фантазер, который обманывал и самого себя. По-видимому, в своих изделиях он гнался прежде всего за собственной мечтой восстановить памятники, об отсутствии которых жалели историки и археологи».

В общем, все вышло как у Пушкина:

Такой вот уникальный мечтатель от истории.

Словом, превозносимое ранее собрание древностей Сулакадзева перешло в разряд курьезов. И когда в 1832 году после смерти мужа вдова «собирателя» попыталась продать его коллекцию, то мало что выручила. Большая часть «новоделов» вообще исчезла без следа. Однако, как оказалось, пропало не все и не навсегда. Кое-что иногда всплывало. Но эти истории заслуживают отдельных рассказов.

В 1956 году в СССР торжественно отпраздновали 225-летие триумфального события — полета на воздушном шаре. И честь этого события, как утверждали советские историки, принадлежала россиянину — простому подьячему по фамилии Крякутный, жителю города Нерехта. Там, кстати, и состоялся этот триумфальный полет.

Мир изумился в очередной раз, ведь, кажется, всем было известно, что первыми на воздушном шаре поднялись в небо французы — братья Монгольфье, в чью честь позже и был назван сам тип воздухоплавательного шара, взлетавшего на горячем воздухе. И что так же было признано, братья-французы продемонстрировали свой шар на полстолетия позже, чем российский подьячий. Но если Крякутный взмыл в воздух первым, значит, это настоящая сенсация!

Советские ученые развернули целую волну пропаганды. Вышли книги о полете россиянина, была выпущена почтовая марка в честь его подвига. Во втором издании Большой советской энциклопедии Крякутному посвятили отдельную статью. В самом городе Нерехте мировому пионеру воздухоплавания благодарные и восхищенные потомки воздвигли памятник. Сенсацию подхватили и страны, близкие к СССР. Для них тоже это было моментом престижа, ведь не выходец страны капитализма, а страны будущего социалистического лагеря оказался первым человеком, поднявшимся в воздух.

Триумфальный полет вошел даже в школьные учебники СССР. Для наглядности публиковалась и картинка «Полет Крякутного»: подьячий, неуклюже уцепившись за веревки шара, висит над куполами церкви и крышами домов. Шапка его почти падает, но на бородатом лице смесь восторга и ужаса. Там же, в учебниках, давались и выдержки из старинной книги, где описывался этот невероятный для своего времени полет.

Но что это за книга? Историки охотно объясняли: это старинная рукопись «О воздушном летании в России с 906 года по Рождестве Христовом». Ее удалось обнаружить еще в 1819 году, в начале ХХ века рукопись издали отдельной книгой. Словом, «первооткрывательство» — не выдумка, а давно известная вещь. И ясно, что юбилей полета следует отметить, с датами и деталями ознакомить общественность — советскую и, главное, мировую. Пусть сенсация станет известна всему миру.

Итак, из рукописи явствовало: подьячий Крякутный из Нерехты еще в 1731 году сконструировал воздушный шар и поднялся над городом. «Нерехтец Крякутный». «фурвин сделал, как мяч большой, надул дымом поганым и вонючим, от него сделал петлю, сел в нее, и нечистая сила подняла его выше березы, а после ударила о колокольню, но он уцепился за веревку, чем звонят, и остался тако жив. Его выгнали из города, он ушел в Москву, а хотели закопать живого в землю или сжечь…»

Яркое описание. Особенно при упоминании о нечистой силе. Как всегда, нет пророка в своем отечестве. Крякутный прославил свою родную Нерехту на все века, а горожане, перепугавшись, решили сжечь его живым. Бедняга еле вырвался. То ли дошел до Москвы, то ли сгинул по дороге. Теперь уж никогда не узнать. Да уж, трудно пробивается технический прогресс!..

К концу 1950-х годов книгу «О воздушном летании…» решено было переиздать. Но ведь нужны были комментарии. Обратились к первоисточнику — рукописи, некогда найденной еще в 1819 году. Сама эта рукопись тоже содержала дату написания: 1731 год. Листы были явно старинные, уже поистлевшие, явно из XVIII века. И вот, не дожидаясь никакого подвоха, власти отдали рукопись специалистам — пусть исследуют, откомментируют, создадут нужный для издания научный аппарат. И случилась сенсация. Или, может, ее стоит называть антисенсацией?..

Специалисты-исследователи во главе с академиком Д. Лихачевым, самым авторитетным ученым по старинным рукописям, вынесли невероятный вердикт: сама рукопись — настоящая, из XVIII века, но вся она состоит из подчисток и подписок. Даже дата, фигурирующая в рукописи, — подделка. В оригинале стоял 1799 год. Но две последние цифры были подтерты и изменены на 31. В рассказе же о Крякутном подчисток и изменений больше всего. Кто-то специально сооружал сенсацию. На самом деле в рукописи вместо «нерехтец» было написано «немец», вместо «Крякутный» — «крещеный», а вместо «фурвин» (что тогда означало круглый мешок) — фамилия Фурцель. То есть рассказывалось о том, как крещеный немец Фурцель хотел продемонстрировать в Нерехте шар, уже известный в Европе.