Алексей Токарь - Почему я не верю в холокост?

Теперь подробнее о Станиславчикском гетто. Шефом гетто был назначен доктор Кула Артур, его заместителем доктор Кох, полицейским — Бадья. Все они были из Черновиц, прекрасно знали румынский язык. В еврейский комитет входил наш бывший аптекарь Слободянский Иосиф Маркович. Переводчиком в жандармерии назначен Розенберг Арон. В гетто был установлен строгий порядок. Никто не имел право без разрешения шефа выходить из гетто. В ночное время установлено было дежурство и о всех событиях докладывали шефу гетто. Из гетто брали людей на работу в Жмеринку, на военный склад, где сортировали трофейные снаряды, ремонтировали железнодорожное полотно на участке Жмеринка-Ярошенка, расчищали дороги от снега, разрушали не занятые местными жителями еврейские дома, которые до войны тянулись от аптеки до нынешнего сельского совета и вдоль шоссе по обе стороны от милиции. Мы также должны были возить воду. В три часа ночи два человека уходили из гетто подвозить воду в бочке на слепой лошадке, которую брали в бывшем колхозе…

Однажды нас собрали на площади, думали, на погром. Все годы пребывания в гетто мы жили в постоянной тревоге и страхе. Мы часто спали одетыми. Жили в надежде на освобождение. При встрече друг с другом спрашивали: «вэн вэт кимэн ди ишие» (когда придет освобождение?)… Где-то в начале 1944 года, работая на территории жандармерии, я несколько раз видел шедшего на явкубывшего начальника НКВД Сафронова. Жители гетто готовились к отступлению немцев. Опасаясь погромов, убийств, почти каждый обитатель гетто искал место, где можно было укрыться. Однако без помощи местного украинского населения нельзя было спастись. Спасителями нашей семьи были Цеплый Василь, Швец Семен. Продуктами питания обитателям гетто помогали Слотюк Терентий, Козачок Захарий, Затей Онуфрий. Нашей семье помогала Кадук Екатерина. Важно отметить, что во время оккупации Станиславчика я не знаю ни одного случая проявления антисемитизма. О том, как дружно жили в нашем местечке украинцы с евреями, писал в своих воспоминаниях «В нашому сэли жылы евреи» мой ученик, полковник Советской Армии Шкварко Иван.

Оккупация Станиславчика продолжалась 975 дней. Утром 18 марта мы, юноши, побежали в двухэтажную школу из окон которой смотрели на дорогу из Жмеринки, откуда надеялись увидеть появление Красной Армии. Но со стороны с. Будьки мы увидели человека верхом на лошади. Мы побежали ему навстречу, встретились возле аптеки. Он расспрашивал нас, есть ли в селе немцы. Разведчик вернулся и сразу пошла колонна военных. Стоял солнечный весенний день, оттепель, распутица. Техника еле-еле двигалась по бездорожью, уставшие солдаты шли пешком. Вечером, в помещении сберкассы, состоялся митинг. На митинге выступил мой друг Изя Койфман, он призывал мстить фашистам…"

Чудом выжившая еврейская семья (многих мужчин уже мобилизовали в армию) празднует окончание войны. Село Станиславчик, 09 мая 1945 г.

Чаще всего в контексте холокоста упоминают образованное в 1940 г. Варшавское гетто, максимальная численность которого достигала около 0,5 млн. человек. Евреи работали по немецким военным заказам как внутри гетто, так и вне его. Варшавское гетто быстро превратилось в крупный ремесленно-торговый центр общепольского значения. Тайные фабрики, ютившиеся в замаскированных помещениях, в подвалах, работая по ночам, поставляли на широкий польский рынок ткани, крестьянские куртки, носки, рукавицы, щетки, различную галантерею и бесчисленное множество иных товаров. Сырье нелегально доставлялось из Лодзи, Ченстохова, Томашува и других городов.

Верхний слой в еврейском квартале составили преуспевающие коммерсанты, контрабандисты, владельцы и совладельцы предприятий, высшие чиновники юденрата, агенты гестапо. Они устраивали пышные свадьбы, одевали своих женщин в меха и дарили им бриллианты, для них работали рестораны и ночные клубы с изысканными яствами и музыкой, для них ввозились тысячи литров водки. «Приходили богачи, увешанные золотом и бриллиантами; там же, за столиками, уставленными яствами, под хлопки пробок от шампанского “дамы” с ярко накрашенными губами предлагали свои услуги военным спекулянтам, — так описывает кафе в центре гетто В.Шпильман, чья книга «Пианист» легла в основу одноименного фильма Р. Поланского, — В колясках рикш сидели, раскинувшись, изящные господа и дамы, зимой в дорогих шерстяных костюмах, летом — во французских шелках и дорогих шляпах». В гетто было 6 театров, рестораны, кафе, но евреи развлекались не только в общественных заведениях, но также в частных борделях и карточных клубах, возникавших чуть ли не в каждом доме…

Взяточничество и поборы в варшавском гетто достигали астрономических размеров. Пособники нацистов — члены юденрата и еврейская полиция наживали на этом баснословные барыши. Например, в еврейском квартале немцы дали разрешения для работы 70-и хлебопекарен, но евреи открыли ещё 800 незарегистрированных — для них использовалось сырьё провезённое в гетто контрабандой. Собственники таких подпольных пекарен облагались крупной мздой своей же полицией, юденратом и гангстерами.

Многие попавшиеся контрабандисты становились агентами гестапо — сообщали о припрятанном золоте, о деятельности банд. Такими были контрабандисты Кон и Геллер, захватившие в свои руки все транспортное дело внутри гетто и промышлявшие кроме того в широких масштабах контрабандой. Летом 1942 г. они оба были убиты конкурентами.

Варшавское гетто было общепольским центром нелегальных валютных операций — черная биржа гетто определяла курс доллара по всей стране. Лично меня больше всего поразил другой факт из жизни черной биржи гетто: некий Эмануэль Рингельблюм вспоминал что там торговали земельными участками в Палестине!

Можно написать целую книгу о "дружеских" отношениях и "взаимоподдержке" среди евреев в Варшавском гетто. Приведу лишь пару характерных примеров.

В гетто и вокруг него кишели разного рода вымогатели. Работники городской электросети, например, обирали жителей отдельных домов, угрожая отключить электричество. Жаловаться на них было некому и некуда, поэтому жильцы вносили требуемую сумму. Нередко после ухода одних вымогателей появлялись другие — с тем же требованием и с той же угрозой. Позже промышлявшие в одиночку "электрики" объединились в большие шайки, поделили гетто на сферы влияния и приступили к организованному взиманию поборов.

Особой изобретательностью отличались еврейские полицейские. 28-го октября 1941 года один из них прошел по всем квартирам в обоих домах по адресу улица Дзельна 93 (примерно 2000 жильцов) и раздал штрафы якобы за свет в часы затемнения. Не помогли никакие возражения о том, что уже неделю не было электричества, и никто не мог включить свет; что в большинстве домов итак никогда не зажигают свет; и что все окна занавешены толстыми шторами или заклеены черной бумагой и т. д. Все, кто отказался дать ему несколько злотых (он был согласен и на пятерку), получили штраф за включенный свет и нарушение правил затемнения — 55 злотых.