Денис Драгунский - Бог, страх и свобода

Странным образом число воцерковленных православных христиан находится где-то вокруг этой цифры. Кто-то говорит — три, кто-то — пять, кто-то — больше.

Это люди, которые регулярно ходят в церковь, причем в «свою», к «своему» духовному отцу. Постятся, исповедуются, причащаются.

Правда, за это они не имеют ровным счетом никаких карьерно-служебных поблажек. Несмотря на то что высшее государственное руководство непременно посещает храмы по большим праздникам.

Оно и понятно. Это — вера в Бога, она имеет награду в себе самой. А тогда было безбожное царство коммунистов.

Когда-то Ленин говорил (и это белым по красному было написано на плакатах в наших школах и университетах), что коммунистом можно стать только тогда, когда обогатишь свою память знанием всех богатств, которые выработало человечество. Уже тогда нам, школьникам и студентам, было ясно, что это полемическое преувеличение, призыв хорошо учиться. Вроде знаменитой фразы о кухарке, которая должна уметь управлять государством, каковая фраза также есть некая ультрадемократическая максима, и не более того, и все это понимали. И сами кухарки, и дяденьки из Политбюро ЦК КПСС.

Однако у Ленина — а я отнюдь не склонен относиться с юмором ко всему, что он говорил, — есть и более интересная фраза. Ее интерес — в конкретности. Речь идет о знаменитой брошюре (точнее, небольшой книге) Г. В. Плеханова «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю». Ленин считал, что это сочинение должно стать настольной книгой всякого сознательного рабочего. То есть российского фабричного работника, который если и не член РСДРП(б), то симпатизирует ее идеям.

Я не знаю, как выглядел русский рабочий начала ХХ века в умственном смысле. Возможно, это была внезапная и мощная генерация интеллектуалов, сгоревшая в пламени Гражданской войны и сталинских чисток. Но это, скорее всего, мои романтические фантазии. Брошюру Плеханова нелегко было прочитать и понять студентам 1970-х годов.

Так что, наверное, это тоже преувеличение. Просто хвалебная метафора по адресу Плеханова. Однако во всякой метафоре, даже специально измышленной, есть доля истинного переживания.

Вот, например, что пишет Ленин о сути марксизма. Понять, что такое марксизм, никак нельзя, не освоив «Капитала» Маркса. Это на первый взгляд естественно. А «Капитал» Маркса окажется закрытой книгой для того, кто не проработает внимательнейшим образом его знаменитую — и очень трудную — первую главу. Но Ленину и этого мало. Потому что понять первую главу «Капитала» можно, только проштудировав всю «Логику» Гегеля.

Для тех, кто давно учился на философском факультете и кое-что подзабыл, напоминаю: Г. В. Ф. Гегель, «Наука логики», в трех томах. 500, 247 и 370 страниц соответственно. Открываем наугад. Второй том, самая середина. Стр. 122. Пошли с самого верха страницы: «… сама вещность как таковая есть определение основания; свойство не отличается от своего основания и не составляет исключительно лишь положенности, оно основание, перешедшее в свое внешнее, и, тем самым, оно поистине рефлектированное в себе основание; само свойство, как таковое, есть основание, в себе сущая положенность…»

Дальше штудировать будем? Или переведем дыхание?

Важно вот что. «Капитал» Карла Маркса — это не трактат по экономике, не учебник, объясняющий рабочему, что его эксплуатируют путем присвоения прибавочной стоимости. «Капитал» — это вдохновленная Гегелем книга о том, как устроен мир и как он должен быть устроен, когда обобществление производства перейдет на ступень обобществления собственности. То есть когда настанет коммунизм. Понять это без «Логики» Гегеля ну никак невозможно, тут Ленин совершенно прав.

Итак, круг замыкается — мы приходим к знанию всех богатств, которые выработало человечество.

Что же, Ленин смеется над нами? Или как?

Давайте ненадолго оставим вопрос открытым.

Ваши убеждения?

И спросим: а что же остальные 93 процента советских людей? Не состоявших в КПСС? Что бы они ответили на прямо поставленный вопрос об их убеждениях? Особенно если бы с ними беседовал товарищ, имеющий официальное право задавать такие вопросы.

В советское время большинство из этих людей ответили бы: «Убеждения? Коммунистические, а какие же еще!» При этом в уме произнеся одну из стандартных самооправдательных фраз. От «жить хочется» до «Иисус Христос был первым коммунистом». Наиболее рьяные назвали бы себя «беспартийными большевиками». И только очень немногие попытались бы выскользнуть, говоря о гуманизме, мире, прогрессе и прочем, что составляло гарнир коммунистической идеологии.

Речь, ясное дело, идет о людях с высшим и средним специальным образованием. Хотя они вряд ли штудировали «Логику» Гегеля, равно как и «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» Г. В. Плеханова. Точно так же обстояли дела у заветных 7 процентов членов КПСС. Далеко не все они обогащали свою память знанием всех тех богатств… и далее по тексту. Тем более что около половины их были рабочими от станка или крестьянами от трактора.

Некая мизерная доля процента марксистов-эрудитов, несомненно, существовала. Хотя не они определяли политику партии. А среди тех, кто определял эту политику, встречались и честные парни. Брежнев на заре своей партийной карьеры однажды велел вычеркнуть из своего доклада все ссылки на Маркса. «Неужели кто поверит, что Ленька Брежнев „Капитал“ прочитал?»

Златая сеть

Но вернемся к вопросу о Ленине. Что он, дурачил нас своими явно завышенными требованиями к интеллектуальному уровню коммуниста? Или сам искренне в это верил?

Думаю, что ни то, ни другое. Коммунистическое мировоззрение, господствовавшее в СССР, — это была своего рода глобальная сетка координат, накинутая на весь мир. Мир, как мячик в идеологической сетке. Каждое событие в жизни государства или отдельного человека находило в этой сетке свое место. И эта сетка — другой вопрос, жульнически или нет, — вплетала в себя всю мировую культуру, в особенности так называемую прогрессивную. И, таким образом, каждый носитель коммунистических убеждений — а их было много больше, чем 7 процентов населения самой коммунистической страны, — был связан шелковыми нитями этой золотой сетки и с Плехановым, и с Гегелем, и с великими философами от Анаксагора до Фейербаха — и даже, представьте себе, с первым коммунистом Иисусом Христом. При всех его ошибках и метаниях.

Была попытка отрегулировать координаты, приклеить к каждому явлению культуры и жизни ярлык «нашего» и «чуждого», напрочь отсечь Иисуса Христа и вообще заменить гегельянско-марксистскую троицу «тезис — антитезис — синтез» простой и понятной картинкой — Ленин — Сталин в окружении банды предателей и головорезов. Удвоить Христа и до бесконечности увеличить число Иуд.