Гали Еникеев - Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было

И, в-третьих, уральские венгры не могли не знать татарский язык, и вот почему: « татарский народ живет по соседству с ними. Но те же татары, столкнувшись с ними, не смогли победить их и избрали их себе в друзья и союзники. И таким образом, соединившись вместе, они совершеннейшим образом опустошили 15 царств» ( 2, 81) — то есть, татары с венграми Урало-Волжского региона. И следует полагать, «совершеннейшим образом опустошили 15 царств» они за довольно продолжительный срок, и соответственно, венгры имели достаточно времени изучить и усвоить татарский язык своих соратников.

Также интерес представляют следующие сведения Юлиана: «хан татарский Гургута» в начале «первой татарской войны», «подступив к стране куманов, одолел их и подчинил себе их страну. Оттуда они воротились в Великую Венгрию, откуда происходят наши венгры» ( 2, 85) (выделено мной. — Г.Е. ).

Как видим, сведения из донесения Юлиана опровергают утверждениео том, что татары «прибыли неведомо откуда» в Восточную Европу только в двадцатые-тридцатые годы XIII в., и до этого времени совершенно не были известны европейцам, в том числе и восточным, как гласит официальная история, излагающая версию о «халха-монгольском нашествии». И ниже будут приведены факты, подтверждающие высказанное здесь предположение, и опровергающее общепринятое среди официальных историков мнение.

Приведем также мнение Ахметзаки Валиди Тугана о том, какой, и, главное, чейязык в Восточной Европе в средние века называли татарским:

«Основу могущества монгольских ханов составляли господствующие (в стране) племена, общее название которых было « Карачы » [43]— (это) Кунграт, Найман, Когисо, Уйгур, Салжавут, Кыпчак, Мангыт, Мен … Они формировали отдельные «тумены». Позже племена Кунграт и Уйгур ушли с перебиравшимися на Сырдарью, затем на Мавреннахр ханами Узбековичами (потомками хана Узбека). Выражаясь точнее, из них ни одно (племя) не осталось в стране башкир. Языком этих племен, также как и оставшихся в Башкирии, был известнейший говор Кыпчака [44], называемый «татарским», и, будучи названными «Уфимскими татарами» (« став Уфимскими татарами »), эти племена сохранили наименование « тумен ». Множество (народа) из племен, оставшихся в Башкирии — под названием Катай, Салжавут, Табын, Барын, Мен, Меркит, Дурман, Кыпчак, Сурат и Нугай — они стали башкирскими племенами и приняли башкирский говор. Они в настоящее время считаются существенной составляющей башкирского народа (то есть « савыры, эшрэфе »)» ( 13, 34–35) (выделено мной. — Г.Е. ).

«С третьей четверти XIV в. управление в Туре и башкирских областях переходит к туменским биям , они происходят, кроме биев башкирских племен, из биев туменов, организованных монгольскими племенами, прибывшими с монгольскими ханами … Самыми сильными (влиятельными) были ту мены племени мангыт (там же, 25).

Выше приводились сведения, кого татары Чынгыз хана называли словом « би », « бий ».

А «название «монгол» было чисто официальным», то есть для делового использования ( 17, 137) — что мы и наблюдаем также в государственных документах Державы Монголов, относящихся к рассматриваемому периоду, включая документы как ханской, так и уровнем ниже канцелярий. Также видим это в фактическом отсутствии государственных документов тех времен на каком-то особенном «монгольском» языке — все документы «монголо-татары» писали почему-то на тюркском [45], точнее, на одном из тюркских языков — старотатарском языке ( 64, 223; 65, 94–97; 105, 23; 106, 94–95).

Следует пояснить еще вот что: западные историки вслед за «мусульманскими» историками, не умеющими читать уйгурское письмо, называли « написанными по-монгольски » документы, которые были составлены уйгурским письмом на тюркском, точнее, на старотатарском языке.

Эти документы и называли «написанными по-монгольски», точнее — « написанные монгольским письмом», восточно-мусульманские историки, и это их выражение было постепенно превращено в западной историографии в ложное определение-аксиому: « написанные на монгольском языке» ( 106, 94–95).

Известны случаи, что писали монголо-татары свои документы также и на каком-либо из «международных» для того времени языков, но с «заглавием на тюркском» и «со словами и выражениями в письме» исключительно на «тюркском языке» — как мы видели выше. То же можно увидеть на примере письма верховного хана Монгольской Державы Гуюка Папе Римскому, которое датировано 1246 годом ( 8, 158–1549). Составитель данного письма, следовательно, был носителем одного из тюркских языков, вернее, этот язык был родным для написавшего письмо человека, либо наиболее употребительным в повседневности.

Приведу выдержку из записок Плано Карпини, посла Папы Римского, при котором было составлено упомянутое письмо. В этих записках содержится достаточно сведений о языках, которые были у монголо-татар средством повседневного и делового общения:

«Толмачом же нашим был как этот раз, так и другой Темер, воин Ярослава (Великого князя Руси. — Г.Е. ) в присутствии клирика, бывшего с ним, а также другого клирика, бывшего с императором. И он спросил нас, есть ли у Господина Папы лица, понимавшие грамоту Русских или Сарацинов (письменность на основе арабского алфавита. — Г.Е. ), или также Татар [46](уйгурское письмо. — Г.Е. ). Мы ответили, что не знаем ни русской, ни татарской, ни сарацинской грамоты, но Сарацины все же есть в стране, хотя и живут далеко от Господина Папы. Все же мы высказали то, что нам казалось полезным, а именно, чтобы они написали по-татарски и перевели нам, а мы напишем это тщательно на своем языке и отвезем как грамоту, так и перевод Господину Папе. И тогда они удалились от нас к императору.

(Глава X). В день же блаженного Мартина нас позвали вторично, и к нам пришли Кадак, Хингай, Бала [47]и многие вышеупомянутые писцы и истолковали нам грамоту от слова до слова. А когда мы написали ее по-латыни, они заставляли переводить себе отдельными речениями (orationes), желая знать, не ошибаемся ли мы в каком-нибудь слове. Когда же обе грамоты были написаны, они заставили нас читать раз и два, чтобы у нас случайно не было чего-нибудь меньше, и сказали нам: «Смотрите, чтобы все хорошенько понять, так как нет пользы от того, что вы не поймете всего, если должны поехать в такие отдаленные области». И когда мы ответили: «Понимаем все хорошо», они переписали грамоту по-сарацински, чтобы можно было найти кого-нибудь в тех странах, кто прочитал бы ее, если пожелает Господин Папа» ( 68, Глава последняя, § II., IX).