Александр Никонов - Свобода от равенства и братства. Моральный кодекс строителя капитализма

– Длинные волосы – это некрасиво. И крайне аморально!

Вам все еще нравится эта мораль?..

Депутат Булавинов рассказывал мне, что после его антигомосексуальной инициативы в Думу пошли звонки от благодарного дурака-народа:

– Вы не представляете, сколько женщин нам звонит в Думу со словами благодарности! Говорят: правильно сделали, мужиков-то не осталось!

Аналогичным образом оправдывали свои действия коммунисты, которые охотились на улице за длинноволосыми людьми:

– Мы получаем письма от матерей и ветеранов с благодарностями!

Запомните это, если собираетесь развернуть кампанию по запрету чего-либо или наказанию кого-либо за все, что угодно. Народ вас поддержит!

…Но мы слегка отвлеклись от коротких штанов, именуемых шортами. Нынче этот бесовский наряд вполне легализован. Тем самым по благопристойности и морали граждан нанесен, как вы понимаете, страшный, непоправимый удар. Однако бесам рано распевать победные песни: шорты в России легализованы лишь частично. Последний оплот нравственности в России – Государственная Дума – до сих пор периодически проводит кампании по повышению уровня нравственности внутри здания Госдумы – путем запрета ношения там штанов недостаточной длины. Вы же понимаете, что нравственность напрямую зависит от длины штанин.

Последний оплот неандертальцев не сдается!

Очень хорошая штука проституция. Она – практически идеальный учебный тренажер для любителей запрещать то, что их непосредственно не касается. Во-первых, имеется надежное идеологическое обоснование – религия объявляет оказание сексуальных услуг за деньги «грехом». Во-вторых, есть маза на попытке запрета этой профессии получить множество благодарственных писем от трудящихся. Иными словами, проституция очень уязвима, и ее можно легко бить, словно ребенка, не только не опасаясь получить сдачи, но и зарабатывая политические очки у самой дремучей части населения.

Далеко ходить не буду, а чтобы не умножать сущности без необходимости, обращусь для примера к уже известной моим читателям фамилии, а именно – к депутатке Стебенковой, известной воительнице против презервативов, внебрачного секса и проституции.

Многим москвичам еще памятна затеянная депутаткой масштабная акция: по всей Москве какое-то время торчали билборды, призывающие молодежь отказаться от безопасного секса. Это была ее идея, стебенковская. И ее славных единомышленников.

А за пару-тройку лет до этого стебенковцам стукнуло в голову, что неплохо было бы запретить проституцию. Насовсем! То есть бесплатно сексоваться можно, а за деньги нельзя. В этом была суть предложенного законопроекта.

Сам законопроект стоял как бы на двух ногах: его левой ногой была депутатка Мосгордумы Стебенкова, правой – депутатка Государственной думы Мизулина. Поскольку ноги законопроекта росли из двух разных неравновеликих дум, законопроект стоял, несколько раскорячившись и как бы слегка нагнувшись для критики. Чем я с удовольствием и занялся, напросившись к Стебенковой в рабочий кабинет. Да и вообще мне уже давно хотелось посмотреть на это чудо природы.

…Набожная Стебенкова встретила меня в своем кабинете в окружении разнокалиберных икон, и одно из первых слов, которое произнесла депутатка, было слово «грех». Это случилось, когда я напрямую спросил, для чего уважаемая депутатка решила бороться с проституцией.

– Потому что грех! – не особо раздумывая, ответила Людмила Борисовна.

Собственно, дальше можно было уже и не беседовать: первое слово, как говорится, дороже второго. Именно поповщина была здесь главным аргументом. Тем не менее, стараясь до конца быть честным, я включил диктофон и положил его перед Стебенковой. Красный глазок диктофона произвел на депутатку магическое действие. Она потребовала выключить пишущее устройство. Хитромудрый стебенковский замысел заключался в следующем: «Я сначала поговорю с вами, и если наши мнения совпадают, дам вам интервью». Разговор показал, что наши мнения не совпали. И поскольку диктофон был выключен, ответы госпожи Стебенковой на мои вопросы остались истории неизвестны. Поэтому мне ничего не остается делать, как привести свои вопросы без ее ответов. Sapienti sat , как говорили древние римляне, у которых, кстати, проституция была узаконена.

– Людмила Борисовна, не кажется ли вам, будто некоторые депутаты по-детски надеются, что если запретить дождь, то он прекратится? Понимаете ли вы, что, запрещая какое-либо объективное явление, – например, проституцию – вы просто переводите его из света в тень, а само явление остается «на том же самом месте», где и было?..

– Людмила Борисовна, вы отдаете себе отчет в том, что, в отличие от природного явления, социальным явлением «на свету» можно управлять, а загнав это явление в криминальную тень, сделав его незаконным, вы передаете управление криминалитету, преступному сообществу?.. То есть, по сути, отдаете несчастных женщин на растерзание бандитам?

– Людмила Борисовна, в своих пресс-релизах вы декларируете, что, запрещая проституцию, заботитесь в первую очередь о «падших женщинах». А у самих проституток вы спросили, нужна ли им ваша забота? Или вы пытаетесь помочь им насильно? Не кажется ли вам это одним из проявлений большевизма – загонять железным кулаком людей к счастью?..

– Людмила Борисовна, представьте себе ситуацию. Ваш законопроект принят, вы запретили женщинам распоряжаться своим телом. Если раньше секс был делом двух людей, то теперь он становится делом общественным. И вот к этим двум людям подходит государство и, злорадно усмехаясь, говорит: «Вы, я вижу, уже договорились о сексе за деньги! Теперь в России разрешен секс только задаром! А вас, падшая девушка, мы сейчас спасем. Верните-ка денежки клиенту и поезжайте обратно к себе на Украину. И не надо тут плакать, что на Украине нет работы, что вы помогаете своей престарелой маме, сестре и детям, посылая им в Донецк деньги. С грязной эксплуатацией женского тела покончено! Вашей семье, конечно, теперь придется поголодать в своем Донецке, но зато мы вас конкретно спасли!» Как вы думаете, Людмила Борисовна, насколько велика будет радость спасенной вами от денег девушки?..

– Вы, Людмила Борисовна, резко против эксплуатации женского тела и хотите женщинам эту самоэксплуатацию запретить. Но тогда возникнет вопрос: почему женщине продавать свое тело запрещено, а рабочему нет? Тело рабочего вкалывает на конвейере по 8 часов, и никто ему не запрещает продаваться на завод. Вам не кажется, что запрет на профессию, который вы пытаетесь ввести своим законом, есть самая обычная дискриминация?