Алексей Колобродов - Культурный герой. Владимир Путин в современном российском искусстве
- Название:Культурный герой. Владимир Путин в современном российском искусстве
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Геликон Плюс
- Год:2012
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-93682-816-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Колобродов - Культурный герой. Владимир Путин в современном российском искусстве краткое содержание
Эта книга — первая серьезная попытка разобраться с феноменом многолетнего российского лидера Владимира Путина языком искусства, посредством текстов и смыслов, произведенных как в России девяностых и нулевых, так и созданных ранее, но предвосхитивших контексты путинского времени.
Автор — журналист, прозаик и литературный критик Алексей Колобродов — анализирует кино, телевидение, шоу-бизнес и музыкальный андеграунд, но в большей степени современную русскую литературу, заявляя в авторском предуведомлении: книга родилась именно на стыке литературы и политики.
А. Колобродов использует в качестве экспертов Федора Достоевского, Николая Носова, Василия Аксенова, Владимира Высоцкого, Александра Проханова, Виктора Пелевина, Дмитрия Быкова, Захара Прилепина, Юлию Латынину и других авторов.
Исследование, не лишенное некоторой провокативности и авторского произвола, тем не менее многое объясняет серьезному читателю о времени, природе власти, механизме общественных движений и энергии заблуждений.
Культурный герой. Владимир Путин в современном российском искусстве - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Еще забавней, что фильм по главному роману Пелевина, вышедший в прокат весной 2010 года, по стилистике и набору физиономий оказался куда ближе другому роману — «Околоноля» Натана Дубовицкого, который приписывали перу Владислава Суркова и где некий «Виктор Олегович» даже не окарикатурен, а злобно третирован.
Кстати, раз уж зашел разговор, несколько слов о фильме.
Очень трогательная, домашняя такая история.
Режиссер Виктор Гинзбург, который ранее в полном формате отметился единожды — фильмом «Нескучный сад» (1994 г., помните? вот и я не очень), а вообще живет и работает в Штатах, где снимает рекламу и клипы, и на этом основании полагает себя готовым пелевинским персонажем, — выпустил наконец кино по самому знаменитому роману писателя — Generation «П».
Предсказуемо получилось home-видео для друзей и тусовки, где не то играют, не то просто живут в формате ролевой вечеринки люди, также полагающие себя пелевинскими персонажами.
Это справедливо, ибо главный герой Виктора Олеговича — он сам, разделившийся на две ипостаси: сварливого гуру и трогательного в своих заблуждениях и прозрениях ученика. Оба выясняют свои отношения с Богом, эпохой и ландшафтом. Второй, но важный ряд героев — как правило, тоже не совсем люди: волки и лисы-оборотни, богомолы, чекисты и пр.
Вся прочая тусовка — суть персонажи. При желании можно угадывать реальных прототипов, а можно и не угадывать, настолько они суетны, карнавальны и взаимозаменяемы.
Гинзбург совершил внутри пелевинского мира своеобразную революцию — персонажи захватили власть и сделались героями, а прежние герои исчезли вовсе.
По-своему выдающееся достижение, именно оно мешает признать кино плохим и успокоиться. Фильм Гинзбурга не холоден, не горяч, он тёпл — и это главная претензия. Такие вещи, как роман Generation «П», назвавший своими именами российские 90-е и определивший пути русского миллениума, следует делать либо заведомо отринув пятибалльную систему, целясь в невидимую глазу десятку, либо и вовсе с установкой на скандал и минус, где тем не менее было бы за что зацепиться.
Золотой середины тут не бывает, да и быть не может. В итоге вышло не сл а бо, а слаб о .
Создатели кино-«Поколения» мыслили скромнее — похоже, установка была на радиопостановку. Где слушатели реагируют не на текст, а на знакомые голоса и приколы, популярные в определенных кругах.
Другая и близкая аналогия — дачно-тусовочный театр. Хорош, как, впрочем, и везде Михаил Ефремов (Азадовский), радует любым своим появлением Иван Охлобыстин (Малюта), замечателен Шнур с безумными и почему-то еврейскими глазами (Гиреев), удачен Александр Гордон (Ханин) и Леонид Парфенов в роли самого себя — ход не оригинален, но, как любая парфеновская история, симпатичен.
Актер Владимир Епифанцев, кстати, не сильно выпадает из образа Вавилена Татарского, разве что какой-то избыточной накачанностью, чистый Сталлоне в лучшие годы, и торс его куда выразительней физиономии.
Появляются, чтобы просто появиться, Рената Литвинова и Роман Трахтенберг. Только вот ругаются матом ребята как-то стеснительно, звонко и нарочито — как школьники на первых самостоятельных шашлыках, что добавляет коекакое дополнительное знание о наших селебритиз.
Лыко в ту же строку радиопостановочной одномерности — мистические сцены (сеанс с Че Геварой, видение карфагенской шахты и явление сируффа, внутренние диалоги с богиней Иштар). Может, и хватило бы денег, да не хватило фантазии. А может, как всегда всё вместе. Между тем в адекватном сведении мистического и бытового слоя воедино, точнее, мистической и бытовой жизни человеческого ума (Пелевин, естественно, никакой не бытописатель), видимо, и есть ключ киношного прочтения Виктора Олеговича.
Роман написан в конце 1998 года (хорошо помню, как Голицын подарил мне на 29-летие первое «вагриусовское» издание). Двенадцать лет — это много; сценарист-режиссер Гинзбург перед гримасой современности явно испугался и растерялся. Отчетный период, который Пелевин не просто угадал, но просчитал и смоделировал, надо ведь как-то показывать. И вне авторского текста новый контекст смотрится необыкновенно убого, в нос шибает одновременно «Бригадой» и «Околонолем» — артист Панин, помнится, уже изображал пиар-продукты, а Виктора Олеговича уже как-то пародировали…
Тем не менее фильм «Поколение» стоит посмотреть — может, не торжественным походом в кино всем офисом с последующим отмечанием, но дома на DVD — как средство от бессонницы и любопытства, с надеждой на новые пелевинские экранизации.
Не судя слишком строго, первый блин комом. Или come on, как скаламбурил бы, возможно, сам уважаемый автор.
Обратимся к третьему «П». В трилогии Проханова Путин, в виде даже не прообразов, а эманаций, представлен широко, но однообразно. «Господин Гексоген» — хроника приведения к власти, путем заговоров и провокаций, некоего «Избранника», наследующего «Истукану» (кстати, самый убедительный портрет Бориса Ельцина в новейшей русской прозе). Продукт чужих воль, по сценарию всего единожды открывший рот для «кушать подано» в закрытом бассейне, почти бестелесный и очаровательный, Избранник ближе к финалу удостаивается такой характеристики от своих политических крестников — адептов чекизма:
«Он так и останется в колбе, в которой мы его синтезировали. Он беспомощный, вялый, лишен политической воли. Он половинчатый, дробный, выложен из кусочков мозаики» .
В последних строчках романа Избранник превращается в угасающую радугу, и вот этот пучок разноцветных лучей, еще светящихся в полную силу, — отличная метафора ожиданий, объединивших тогда, без дураков, изрядную часть российского общества — от левых до либералов. Здравые люди, и прежде никем не очарованные, качают головами относительно градусов нынешнего протеста. Их удручает не «насмешка горькая обманутого сына», но сам генезис этой насмешки.
В «Политологе» президент Ва-Ва (Владимир Владимирович; едва заговорившие дети называют «вавой» болячки; был знаменитый нападающий бразильской чемпионской сборной 1958–1962 гг., тоже Вава — так вот, у Проханова где-то на стыке), ведомый чекистом Потрошковым, директором ФСБ и продвинутым биотехнологом, собственно — в ту же масть. Изящный и андрогинный, что, впрочем, не мешает сражаться за его благосклонность приме-балерине и светской львице, а ему самому — участвовать в восточном единоборстве, напоминающем компьютерную игру, с протагонистом Березовского.
Та же линия в «Теплоходе» — президент с вычурным именем Парфирий Антонович, утомленное солнце, отказывается от третьего срока в пользу бывшего премьера-либерала и стоящих за ним западных американцев.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: