Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6405 ( № 8 2013)

Компромисс - главное искушение начала тысячелетия: современный человек найдёт сотни убедительных слов, чтобы обосновать любовь к деньгам. Необходимо отсечение - гламурных товарищей, изящной невесты, внешней свободы, дорогого быта и вальяжной повседневности, чтобы понять: компромиссы невозможны! Сейчас я вспоминаю роман "Русский", но аналогичное построение в большинстве прохановских сюжетов. Умение отсекать и жертвовать приводит к пониманию синтеза - ключевого движения, создающего непрерывность национального времени: соединяются алтари и оборонные заводы, "интеллектуальная мощь Курчатова" и "незакатный свет Серафима Саровского", "красная религия" Советского Союза и монархическое православие.

"Русский народ - огромный монастырь, возносящий молитву о спасении миру", - сказано в одной из статей А. Проханова. Формы русского богословия - не только церковные труды, но и космические ракеты, суперсовременное оружие, агрессивная дипломатия и великая литература. Для земного существования Церкви, спасающей народ, необходима своя земля. Известная тенденция 90-х - храмов больше, а страны и её защитников всё меньше - Проханова абсолютно не устраивает. Государство, бредущее к самоубийству, - ключевой образ эстетики безобразного. Он появился в "Последнем солдате Империи" и с 1993 года не покидает романы Проханова. Государство, созидающее историю как "непрерывное приближение к бессмертию", - главный образ эстетики прекрасного.

Как много у Проханова читателей, которые против всегда, против всего, и никакая новая - самая патриотическая - власть не удовлетворит бунтующий разум вечных оппозиционеров! Автор "Пятой Империи" - оппозиционер временный, которому не дали шанса быть солидарным с системой. Он постоянно ищет материал для мифа о вожде, готового сделать Россию побеждающей страной. Недавние статьи ("Мессианство Путина" и "Святомученик Иосиф") - маленькие романы о сакральной судьбе правителя - в контексте этого поиска. Проханов - против русского Гамлета, сомневающегося в ценности бытия, не способного стать королём. Ему гораздо ближе Николай Фёдоров. Он всматривается в пустые глазницы черепа, чтобы воскресить человека, сделать его живым, управляющим вселенной.

Проханов, как никто другой в современной литературе, чувствует историю, оправдывает её неласковое присутствие. Революцию 1917 года спровоцировали недруги, но "красный смысл" превратил разграбленную страну в IV Империю. В "Надписи" празднование годовщины Октября на Красной площади приводит к соединению времён и пространств: павшие герои и живые труженики побеждают смерть. Да, это мистерия, изображённая силами литературы! Но она ничуть не хуже, чем познание русской революции как безыдейного зверства.

Проханов - не единственный, кто обращает внимание на вихрь мироотрицания, который принято называть "антисистемой". У В. Личутина в романах "Миледи Ротман" и "Беглец из рая" российский интеллигент предстаёт жалким комментатором, вздыхающим о захватившей Россию эпидемии. В романе П. Краснова "Заполье" - трагедия журналиста, пришедшего к роковому сочетанию личных неурядиц с тяжким духом национального поражения. Личутин и Краснов - сильные психологи, но нечего их героям противопоставить гибели! Проханов - мастер фарсового эпоса, и против разгулявшейся антисистемы он выдвигает свой апокалипсис, в котором нет уныния и готовности к смерти. Активность прохановской эсхатологии не стоит недооценивать, учитывая популярность литературных исходов из истории, закреплённых доктором Живаго, Воландом и Шатаницким из романа Л. Леонова "Пирамида".

На одном фланге словесности - Александр Проханов. На другом - Виктор Пелевин. Оба создали миры, которые трудно не заметить. В этих мирах нет повседневности, есть агрессия гротескных формул. Видны следы классической души, но она окружена невиданными прежде монстрами. Камеры реализма их не фиксируют. Оба отвечают на существенный вопрос: как взаимодействовать с историей, чтобы не быть раздавленными стремительно меняющейся цивилизацией? Ответ Пелевина: прочь от истории - к виртуальным глубинам, растворяющим архаичную человечность! Ответ Проханова: через фантастические технологии - к верующей душе, которая вернёт историю!

Не в комплексе идей, а в философии творческого удара А. Проханов сближается с Д. Мережковским, который занимался глобальным синтезом - "Третьим Заветом". Всё было подчинено этому движению - романы, публицистика, религиозная эссеистика, оценка политических событий. Не так ли поступает Проханов со своей объединяющей идеей - с "Пятой Империей"? Есть и частные совпадения: в обоих случаях идейные романы насыщены образами телесности (как вкусно едят Сарафанов с Заборщиковым в "Пятой Империи"!) и сценами эротической реализации мужчины. Кто сомневается, пусть перечитает "Последнего солдата Империи".

Мережковский настойчиво создавал персональный апокриф, надеясь, что его синтез духа и плоти станет подлинной религией. И автор "Человека звезды" - не канонический писатель: все традиции - в упадке, в самом священном месте ожидает подмена. Слишком много лицемеров, выучивших необходимые слова. Надо рисковать, чтобы отсечь фарисеев! В условиях кризиса канона Проханов создаёт апокриф о единстве всех русских вер - идеологий созидания сильного государства. Только при его благоденствии русский Христос достигнет воскресения.

Всё чаще Проханова называют национальным постмодернистом. Не согласен: постмодерн - фрагментарная, лоскутная антиутопия, за которой скрывается ироничный игрок, вращающий бумажными мирами. У Проханова - потрясающая цельность каждого творческого шага, вера в утопическое слово, которому удастся построить Пятую империю - государство, а не текст! Политика - лишь одна из областей этого наступательного апокрифа. Его автору интереснее власть над таинственными процессами порождения земной власти. Облачённая в форму романа, она имеет шанс преодолеть наш век и добраться до очень серьёзных рубежей.

Алексей ТАТАРИНОВ

Людмила и её дети

Юбиляция

Со стороны может показаться, что "ЛГ" пристрастна к Людмиле Улицкой. Но уже тот факт, что мы отмечаем каждую её книгу, говорит о нашем внимании к одному из самых читаемых современных писателей. Людмила Евгеньевна завоевала широкое признание и на родине, и за рубежом. Её книги переведены на 20 языков. В 2001 году писательница стала лауреатом русского Букера за роман "Казус Кукоцкого". Генетик по профессии, Улицкая в своих книгах словно расшифровывает ДНК человека. В повести "Весёлые похороны" герой анализирует сложные отношения с покинутой родиной и с официальным богом, хочет всех примирить, смягчить агрессию, которой пронизано пространство вокруг него. Герою это почти удаётся. Автору - удаётся далеко не всегда, но главная тема произведений Л. Улицкой - вечный поиск любви, нащупывание границ между свободой и долгом, здоровьем и болезнью, жизнью и смертью.