Михаил Ходорковский - Поединок с Кремлем

— Я так понимаю, что выйти в политику у вас на долгое время охоту отбили, и вы понимаете, что сейчас туда лучше не соваться. Но, тем не менее, вообще ведь ходили слухи

о возможной национализации ЮКОСа. Если по-простому и по-честному, сейчас не возникло мысли уехать отсюда?

— Во-первых, я никогда не говорил, что я собираюсь уйти в политику.

— Были такие разговоры, что к 40 годам бизнес надоел, а куда еще уходить, если не в политику.

— Нет, был разговор, что в 45 я завершу свою работу в бизнесе, во всяком случае, каждодневную работу, найду, чем заниматься другим. А уж то, что это будет политика, это как раз рассуждения журналистов. Я хочу привести пример, что мой партнер Невзлин закончил заниматься бизнесом и ушел сейчас, избрался ректором РГГУ.

— Да, недалеко ушел от прокуратуры.

— Поэтому есть общественная деятельность, есть просто жизнь, которой у меня, как и у многих людей моего поколения, не было. В то же время я не могу сказать, что меня напугали или от чего-то отвратили. Если бы меня напугали, если бы я был настолько психологически слаб, если бы я не верил в то, что в нашей стране можно построить нормальное общество при моей жизни, я бы, конечно, уехал. Я верю.

ТВ-2, Томск, 07.07.2003

Последнее слово Михаила Ходорковского на суде

Несмотря на очевидное отсутствие доказательств моей вины и многочисленные свидетельства моей непричастности к каким бы то ни было преступлениям, суд решил отправить меня в лагерь.

Я не намерен резко критиковать уважаемую судью Ирину Колесникову. Я представляю, какому давлению со стороны инициаторов «дела Ходорковского» она подвергалась, когда готовила приговор. Десятки чиновников и просто корыстных посредников готовы были отнести в суд любые деньги, лишь бы меня отправили в Сибирь.

Проблема, в конце концов, не в Колесниковой. А в том, что судебная власть в России окончательно превратилась в бессловесный придаток, тупое орудие исполнительной власти. И даже не только и не столько власти — а нескольких околокриминальных экономических группировок. Сегодня миллионы наших сограждан увидели, что, несмотря на заявление высшего руководства страны об укреплении правосудия, надеяться пока не на что. Это — стыд, позор и беда нашего государства.

Я не признаю себя виновным и считаю свою невиновность доказанной. Поэтому я буду обжаловать вынесенный мне сегодня приговор. Для меня принципиально важно добиться правды и справедливости на Родине.

Мне известно, что судьба приговора по моему уголовному делу решалось в Кремле. Одни представители президентского окружения настаивали на том, что только оправдательный приговор вернет власти доверие общества, другие — что меня надо «упечь» надолго, чтобы лишить воли к жизни, свободе и борьбе.

Я хочу сказать спасибо — первым и обратить внимание вторых, что они не победили. Им не суждено понять, что свобода — внутреннее состояние человека. Именно мои недоброжелатели, которым по ночам снится обуреваемый жаждой мести Ходорковский, обречены всю оставшуюся жизнь трястись над украденными активами ЮКОСа. Это они глубоко несвободны и свободными никогда уже не будут. Их жалкое существование — вот подлинная тюрьма.

Я же имею полное право говорить все, что думаю, и поступать так, как считаю нужным, не согласуя свои планы с какими-либо кураторами. И потому мое жизненное пространство отныне — территория свободы. Узники же — те, кто остаются рабами Системы, кто вынужден унижаться, лгать, подличать для сохранения своих доходов и сомнительного положения в этом неприличном обществе.

Я буду заниматься общественной деятельностью, планирую создать несколько благотворительных организаций, в частности, фонд поддержки русской поэзии, русской философии, а также Союз помощи российским заключенным. Я остаюсь активным участником программ «Открытой России». В ближайшее время я проведу заочную пресс-конференцию, на которой расскажу о первоочередных шагах. Это будет первый в постсоветской истории опыт пресс-конференции из тюрьмы. У меня больше нет значительных собственных средств, зато есть много желающих дать деньги на мои программы под мое имя.

Я хочу сказать большое спасибо всем тем, кто собрался сегодня здесь в помещении и у здания суда, всем, кто поддерживал меня на протяжении минувших полутора лет. Вы порядочные и отважные люди России. Ответственно заявляю, что вы всегда можете на меня рассчитывать. Хоть у меня не осталось больших денег, вместе мы с вами способны на многое.

Я отдельно хочу сказать слова благодарности тем десяткам тысяч простых жителей России, самых разных регионов нашей страны, кто поддержал меня своими письмами. Находясь в тюрьме, я еще раз получил возможность убедиться, что русский народ — никакое не быдло, как то утверждают некоторые околовластные идеологи. А народ справедливости и благородства.

Я буду работать вместе с теми, кто хочет и может открыто говорить о стране, о народе, о нашем общем настоящем и будущем. Я буду бороться за свободу — свою, Платона Лебедева, других моих друзей, всей России. И особенно — следующих поколений, тех, кому будет принадлежать наша страна всего через несколько лет. Для них моя судьба должна стать уроком и примером.

Спасибо моей семье. Она была и остается моей опорой сейчас и навсегда. Пусть через много лет, но я выйду из-за колючей проволоки и вернусь домой. Я уверен в этом, как ни в чем другом не был уверен.

Пусть мне уготованы годы тюрьмы — я все равно испытываю огромное облегчение. В моей судьбе теперь нет ничего лишнего, случайного, наносного, никаких жирных пятен. Будущее видится мне светлым, а воздух завтрашней России — чистым.

Я потерял место в олигархической тусовке. Но приобрел огромное число верных и преданных друзей. Я вернул себе ощущение моей страны. Я теперь вместе с моим народом — терпеть и побеждать мы будем вместе.

Не отчаивайтесь. Правда всегда побеждает — раньше или позже.

Леонид Невзлин назвал приговор Мещанского суда Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву «плохо срежиссированной постановкой», за которой, по его мнению, стоит президент России Владимир Путин.

Такое заявление Леонид Невзлин сделал на пресс-конференции, состоявшейся в отеле Sheraton City Tower в Рамат-Гане, сообщает израильское информагентство «Курсор».

Невзлин считает, что «суд всего лишь оформил приговор», который был заранее подготовлен в Кремле «для запугивания бизнеса в России и для того, чтобы дать урок всем политическим противникам Путина».

«Путин — прокурор, судья и палач в одном лице. Все, что было запланировано, было сделано. После ареста (Ходорковского) представитель прокуратуры сказал: Ходорковский будет сидеть 10 лет, к сожалению, больше мы дать не можем. Я считаю, что они хотят его уничтожить. Убить», — заявил Невзлин.