Эксперт Эксперт - Эксперт № 07 (2013)

Текущие вызовы также отражены в докладе ЕС «Более сильная европейская промышленность — для роста и экономического восстановления» вице-президента Еврокомиссии Антонио Тайани. В докладе четко прослеживается мысль, что промышленная политика ЕС должна способствовать повышению конкурентоспособности за счет продвижения необходимых норм для инвестиций в инновации, создания улучшенных условий на внутренних и зарубежных рынках, мобилизации финансовых ресурсов как из частных, так и государственных источников, и стимулирования квалифицированных кадров. Недавние встречи на высоком уровне, организованные г-ном Тайани, по ключевым секторам, например автомобилестроению и черной металлургии, были весьма успешными.

Европейская промышленная политика имеет горизонтальную природу. В свете промышленных вызовов, с которыми сталкиваются Европа и наши экономики, Совет по конкурентоспособности должен конструктивно пересмотреть европейскую промполитику, которая влияет на конкурентоспособность промышленности. Это касается правил общего рынка, конкуренции, торговли, окружающей среды, интеграции, инноваций и науки, а также госфинансирования и отраслевой политики.

Одна из главнейших отраслей — энергетика. Стоимость энергии — важный вопрос, который нужно учитывать при формировании внутреннего энергетического рынка, обеспечении безопасности поставок и продвижении новых источников энергии, которые были бы жизнеспособны как финансово, так и экологически.

Чтобы наши промышленные компании не оказывались в невыгодном положении по сравнению с конкурентами, нужно создать условия для их продвижения как на внутренних, так и на внешних рынках. Лишь тогда европейская промышленность, имеющая для этого все необходимое, станет двигателем восстановления, роста и создания рабочих мест.

Впервые статья была опубликована в The Wall Street Journal Europe. Публикуется с разрешения издателя

Павел Быков

Павел Быков

Фото: Эксперт

Разговоры о новом прекрасном постиндустриальном мире вышли из моды. Экономический кризис все расставил по своим местам. Выяснилось, что если у вас нет развитой и диверсифицированной промышленности, то у вас нет фундамента, на котором только и может строиться благополучие нации в долгосрочной перспективе, и никакая недвижимость не сможет вам эту промышленность заменить.

И вот уже пошли разговоры про реиндустриализацию США, а президент Обама в своей ежегодной речи перед Конгрессом с гордостью перечисляет компании, возвращающие производство в страну: «Caterpillar возвращает производство из Японии, Ford — из Мексики. После размещения своих заводов в других странах вроде Китая Intel открывает свои самые высокотехнологичные фабрики дома, и наконец в этом году Apple снова начинает собирать свои “Макинтоши” в Америке». Обама говорит ни много ни мало о том, что Конгрессу следует принять необходимые меры, чтобы американские производители стали лидерами на иностранных рынках. Что к 2030 году США должны удвоить производство энергоносителей. Что необходимы вложения в инфраструктурные проекты. Что в Огайо был создан первый промышленно-инновационный институт, что запущены еще три таких же проекта, а всего планируется создать сеть из 15 подобных технологических хабов, сеть, которая «должна гарантировать, что следующая революция в промышленности будет “сделана в Америке”».

Что мы видим в Европе? Министры экономики и промышленности нескольких не самых последних стран призывают к запуску общеевропейской промышленной политики. И никого это не смущает, никто не начинает стенать по поводу того, что промышленная политика — это XIX век, что промышленная политика — это не дело государства, и все надо оставить на волю рынков, и надо создавать привлекательный бизнес-климат для иностранных инвесторов. Представьте себе, что в первой пятилетке советское правительство занималось бы не созданием авиационной промышленности, а «созданием условий» для появления авиапрома и «инновациями в авиации»…

«Промышленность играет ключевую роль как важнейший источник рабочих мест, инвестиций, инноваций и квалифицированных кадров», — пишут европейские министры. Именно в таком порядке. Если у вас нет развитой промышленности, то не будет и инноваций. Потому что инновации должны где-то созревать и где-то применяться. А инноваций самих по себе и квалифицированных кадров самих по себе — в отрыве от промышленной базы, от производства — не бывает. И если правительство не принимает специальных мер для формирования передовой диверсифицированной промышленности, то в условиях открытых рынков и международной конкуренции она, скорее всего, так и не появится.

Российские чиновники желанием развивать национальную промышленность явно не горят. Позиции неолиберального блока в правительстве до сих пор весьма сильны, а промышленная политика с воззрениями неолибералов сочетается плохо.

Впрочем, тут дело не только в чиновниках. Показательно само отношение к тематике промышленной политики. Мы ведь не случайно решили перепечатать эту статью из The Wall Street Journal. Представьте себе, что в этой уважаемой газете опубликован какой-нибудь очередной рейтинг, из которого следует, что в России плохо с инвестиционным климатом. Его ведь все процитируют и в очередной раз поплачутся, как все ужасно, — хотя любому здравомыслящему человеку понятно, что грош цена этому рейтингу в базарный день.

Вот, например, популярный в последнее время рейтинг Doing Business от Всемирного банка. Россия в нем занимает 112-е место, а Папуа—Новая Гвинея — 104-е, Замбия — 94-е, Белоруссия — 58-е. Конечно, можно сказать, что рейтинг показывает наше реальное место в этом мире, но пусть те, кто так считает, едут делать бизнес в Замбию. И ладно бы Россия — стремительно развивающаяся Бразилия занимает 130-е место (Китай — 91-е).

Но ведь что характерно. Про свежий вариант этого рейтинга у нас будут писать и рассуждать на каждом углу, а то, что европейские министры выступают с инициативой формирования единой общеевропейской промышленной политики, никому не интересно. Развивать промышленность — это же так скучно и ответственно, а бороться за повышение места России в рейтинге Doing Business — так увлекательно.

Александр Кокшаров

Дисбаланс в экономическом развитии между богатым юго-востоком Англии и остальной Британией начинает сглаживаться. Во многом благодаря кризису

Фото: Mark Power / Magnum / Grinberg Agency

В 2008-м многие экономисты полагали, что Лондон и весь юго-восточный регион в целом, зависимые от финансового сектора и интегрированные в глобальную экономику, пострадают от кризиса сильнее всего. Однако самые серьезные потери рабочих мест в промышленности и строительстве произошли на севере Англии, на западе Мидлендса (Средняя Англия) и на юге Уэльса.