Андрей Мирошниченко - Когда умрут газеты

Кроме того, и в реальной жизни блоггеры являются современными «рабселькорами» — внедренными в повседневность корреспондентами интернета. Случайно узнают новости и актуальные факты — ведь кто-нибудь обязательно окажется в каком-нибудь нужном месте в нужное время. Сообщения блоггеров, случайно оказавшихся в «Невском экспрессе», во сто крат ценнее и интереснее сообщений журналистов, поехавших освещать катастрофу специально. Просто блоггеры были на месте с самого начала. Их оказалось даже несколько.

Абстрактный блоггер в силу случайного, но массированного распределения по поверхности планеты обязательно оказывается в центре какого-нибудь события. А уж описать он как-нибудь сможет, даже если стилистически проиграет журналисту. Гигантская сеть дилетантов (многие из которых обладают смежными или пригодными знаниями и навыками) покрывает почти все поле, на котором растет общественная информация.

Вторая важная особенность блогосферы, позволяющая ей компенсировать информационный дилетантизм, заключается уже не в массовом покрытии, а в мотивах блоггера. То, что для журналиста является профессией, для блоггера — способ существования. Блоггер есть тогда, когда он что-то пишет и обсуждает. Вне форм обсуждения блоггера нет.

Что он может писать и обсуждать? Да что угодно, в том числе ничтожную чепуху. Но он обязательно рассчитывает на реакцию, ибо именно в этом смысл обсуждения.

Получить реакцию, отклик на свое сообщение, получить хотя бы энное количество прочтений — вот мотив блоггера. Но какой пост имеет шансы получить реакцию и отклик френдов? Реакцию получит, скорее всего, то, что интересно, значимо — либо для небольшого сообщества френдов, либо для всего общества.

Блоггер не понимает этого, но он наивно руководствуется критерием значимости уже на этапе выбора темы, уже в тот момент, когда открывает в браузере текстовое поле для выражения своих мыслей. Желая отклика френдов и всего мира, блоггер добывает значимость. Как умеет. У десятков тысяч получается некузяво, и Панюшкин злится (См. его нашумевшую колонку «Презрение и сострадание. Валерий Панюшкин об интернет-дневниках» [29] «Ведомости», № 17 (104) от 15 мая 2008. Валерий Панюшкин — известный публицист. Та его статья об интернет-дневниках повлекла бурное обсуждение. Блогосфера сильно обиделась. ). У тысяч — примерно получается. У сотен — получается великолепно. Многие блоггеры даже стали профессиональными добытчиками значимости и приглашены теперь колумнистами в СМИ либо вовлечены в другие профессиональные медийные или политические процессы. Эта среда имеет свои «социальные лифты», то есть у нее тоже есть низ и верх, она пирамидальна. Ну, а почему нет? — это же человеческое сообщество.

Желание отклика, прочтения — мотив слабый, неоплачиваемый, опирающийся лишь на тщеславие блоггеров или их жажду общения и сопричастности. Но там огромное, чудовищное количество человеко-часов. Идет постоянный дилетантский (с точки зрения журналиста) поиск тем ради самовыражения и признания. Это всё не специально. Однако трал столь велик, что в него попадает всё, в том числе действительно значимое.

А дальше значимое, если оно значимо, само начинает обнаруживать и укреплять свою значимость среди всего хлама, заполонившего Сеть.

Найти тему — лишь часть дела. Ее надо профессионально разработать, дособрать фактуру, расставить акценты, выписать, наконец. Казалось бы, среднестатистический блоггер этого не умеет так, как умеет обычный даже не самый талантливый журналист.

Один случайный блоггер — не умеет. У него нет ни квалификации, ни общественной санкции, каковая есть у журналиста. Но надо опять ввести статистический множитель. Ноосфера интернета в целом может выполнять и выполняет функцию редактирования, причем тоже в полном в соответствии с критериями общественной значимости.

Эта удивительная процедура включается на этапе вирусного распространения значимой новости. Увидев интересное сообщение, блоггеры копипастят, перепечатывают, пересказывают, ссылаются, домысливают, добавляют или пропускают какие-то детали. Количество воспроизведений темы растет лавинообразно.

Вирусное распространение информации означает пропуск темы через множество частных фильтров интереса. А это обязательно предполагает повтор значимого и опускание второстепенного.

Даже если какой-то блоггер случайно или намеренно добавляют ерунду, следующие сотни повторов от этой ерунды избавляются. А если не избавляются, то эта ерунда — значима.

Во время тысяч повторений осуществляются тысячи микроредактур. И сообщение проходит массовую редактору интересности. Когда число таких частных операций переваливает за сотни или за тысячи (возможна, наверное, математическая модель), интересность сообщения кристалл изуется.

Даже когда повторяльщик не вмешивается в тело сообщения, он все равно пропускает его через свой фильтр интересности дальше — самим фактом перепечатки или ссылки. То есть тем самым голосует за интересность сообщения и, как минимум, поддерживает скорость инфекции, накручивая счетчик присоединившихся. А скорость и массовость распространения информации тоже является характеристикой ее значимости («все об этом говорят»). Это удивительно, но даже «молчащий» блоггер, просто публикующий ссылку или повторяющий текст без изменения, тоже способствует отбору темы и концентрации ее значимости.

В результате, каждый блоггер становится своего рода решательным микрочипом огромного суперкомпьютера. Блоггер, во-первых, решает, что это сообщение интересно. Во-вторых, акцентирует или пропускает те или иные нюансы интересности в сообщении. Он выступает маленьким фильтром интересности в огромной последовательности предшествующих и последующих фильтров.

Если частные микрооценки интересности совпадают у достаточного (порогового) количества повторяльщиков, то включаются механизмы частотности, которые начинают дополнительно умножать значимость, увеличивать вес сообщения. Ведь уже многие сочли это сообщение важным — надо и мне прочитать.

Да, приходится признать, что стихия Сети имеет собственные, встроенные процедуры обнаружения и сгущения значимости.

Большое количество личных фильтров читабельности, срабатывающих при вирусном распространении сообщений, угрожающе подступает к компетенции профессиональных жрецов читабельности — журналистов. Быстродействие и множественность операций Deep Blue уже выигрывает у Каспарова [30] Чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров в 1996–1997 годах играл знаменитые матчи с суперкомпьютером Deep Blue. Сначала выиграл, потом проиграл. В эпоху Путина Каспаров стал одним из лидеров оппозиции. .