Андрей Мирошниченко - Когда умрут газеты

Это природа сетевого организма. Каждый отдельный микрочип не понимает шахматы. Пожалуй, даже коллектив микрочипов не понимает шахматы. Точнее говоря, коллектив микрочипов не в состоянии осознать себя как нечто, понимающее или не понимающее шахматы. Оно не является личностью. Тем не менее, заложенные в сетевой коллектив микрочипов принципы спонтанной соорганизации позволяют коллективу микрочипов выиграть у Каспарова. И что ему остается, кроме как уйти в несогласные? Вот журналисты и уходят в неолуддиты. И я с ними.

Разумеется, важны большие числа, важен массив. Один блоггер мог бы это сделать, только если бы был журналистом. Сотни тысяч блоггеров это делают непроизвольно, создавая сеть вирусной редактуры своим микроскопическим личным участием, опираясь на свои частные представления о значимости.

А ведь именно совокупность частных представлений о значимости и формирует общественную значимость, самопровозглашенными носителями которой являются журналисты. Таким образом, то, что сидит в голове одного журналиста (редактора), может быть представлено совокупным продуктом тысячи частных непрофессиональных редактур. Интернет теперь дает такую техническую возможность. И если раньше функцию отбора значимости выполняли журналисты за закрытыми дверями редакционных летучек, то теперь она может выполняться непосредственно, без посредников (без медиа), прямо в сетевом взаимодействии тысяч частных решений об интересности.

Обращение майора Дымовского стало значимым не потому, что его кто-то отредактировал, придал ему специального медийного шарма. Нет, сначала один, два, пять, десять, потом триста, тысяча блоггеров просто поместили ссылку, потом стали комментировать. И тема, обнаруженная кем-то совершенно случайно (туристы в тайге), попала в систему вирусного распространения. Обращение майора Дымовского, успешно и быстро пройдя несколько десятков тысяч фильтров интересности, стало грандиозным общественным фактом и чуть ли не самым значимым событием в стране на какое-то время. Сначала — из-за масштаба вирусного распространения информации о самом событии. Потом (и тут же) — из-за вирусного комментирования и комментирования комментирования.

Случай с майором Дымовским хорош для иллюстрации феномена вирусной редактуры именно потому, что в первые день-два журналистов там и близко не стояло (были выходные). Это уже потом они вытащили эту историю хотя бы в печатные издания (подобная новость, ясное дело, не для нашего телевизора). С точки зрения СМИ, история с Дымовским — безусловно, значимое событие. Но обнаружена и отработана она была не журналистами. Возможно, это первый случай, когда тысяча журналистов вчистую проиграла на своем профессиональном поле миллиону блоггеров.

Любопытно еще и то, что при специальном поиске журналист никак не смог бы обнаружить подобное событие — у него просто не могло бы быть такого задания: пойти и к сдаче номера найти милиционера с разоблачениями. Такая новость может быть обнаружена только случайно.

История с Дымовским была обнаружена и отработана не журналистами. Возможно, это первый случай, когда тысяча журналистов вчистую проиграла миллиону блоггеров.

И еще один, мало пока осознанный феномен. Сам факт возгонки события в системе вирусного распространения тоже является фактором значимости. Иными словами: если бы майор отнес свои разоблачения, скажем, в редакцию газеты «Совершенно секретно» — ну кто удивился бы публикации? В реальности же значимым оказалось не только содержание обращения майора, но и то, что это обращение «всколыхнуло интернет» в считанные часы.

Крушение «Невского экспресса» [31] Крушение «Невского экспресса» — крупнейшая железнодорожная катастрофа в современной России, приведшая к гибели 28 и ранениям более 90 человек. Произошло вечером, в пятницу, 27 ноября 2009 года. произошло в ночь на субботу. Опять были выходные. Журналисты — профессионалы, поэтому пользовались правом на заслуженный отдых. Многие журналисты, специализирующиеся на катастрофах, конечно, подхватились, поехали, однако регулярность печатных СМИ… Событие было в телевизоре, но с акцентом на достижения по устранению. В общем, вирусный редактор опять обошел профессиональные редакции.

Рассказ в ЖЖ одного из пассажиров «Невского экспресса» за сутки собрал около 600 комментариев, и, вероятно, сопоставимое количество гиперссылок, а также тысячи прочтений. Количество прочтений, комментариев и ссылок за единицу времени можно считать индексом значимости — индексом вирусного редактора. Полагаю, что скоро этот индекс будет рассчитываться специальными роботами и… давать дополнительный, вторичный механизм сгущения значимости. Тема с высоким индексом значимости — значима, и это будет вовлекать еще больше людей, жаждущих присоединиться ктолковищу. Новые вовлечения будут еще больше накручивать индекс значимости. (Прообраз такого индекса — рейтинг блогов, но это инструмент линейный, наивный и уязвимый, о чем позже.)

Эффект метазначимости (конверсия значимости содержания в значимость масштаба с последующей возгонкой чистой значимости) известен и в СМИ. Например, когда все СМИ пишут об одном событии, то мы тоже можем сказать, что событие «всколыхнуло всю страну». Но СМИ делают это медленнее. Важна не только массовость, но и скорость. В вирусном распространении важен фактор лавинообразности. Бум, взрыв, хит, топ — все это добавляет ощущения значимости и тем самым еще больше увеличивает значимость. Интерес разгоняет сам себя, пока актуальность не остыла. Технологически интернет дает для этого гораздо лучшие возможности, чем даже телевидение. Мгновенная (по меркам СМИ) вирусная редакционная сеть, новый коллективный редакционный организм формирует новую информационную среду. Такая сеть, где каждый легко соединяется с каждым и со всеми, — не нуждается в медиации.

Единственный, но ключевой аспект, в котором вирусный редактор еще уступает традиционным СМИ, — стен-газетность интернета. Интернет является спонтанным редактором сам для себя, а не для некоего внешнего заказчика, каковым по отношению к СМИ выступает общество в целом. Это ограничивает влияние вирусного редактора на общественную жизнь и сохраняет пока главенствующую роль СМИ по выработке значимости и ориентиров для общества в целом.

Однако проникновение в суть вирусного редактора уже смутило мою былую убежденность в том, что традиционные медиа бессмертны. Теперь у меня нет однозначного суждения по поводу будущего традиционных СМИ. Достоверно можно сказать лишь, что СМИ общего интереса продержатся 3,5 года, деловые и развлекательные — 10 лет, цеховые, специализированные — 15 лет [32] Позже я уточнил эти прогнозы. См. ниже серию статей «Когда же умрут газеты». Прим. автора. . В дальнейшем, возможно, печатные СМИ разделят участь сигар. А участь такая: сигары не были уничтожены сигаретами только потому, что курильщики сигар придерживаются особых эстетских или традиционалистских воззрений. А если просто покурить — сигареты вне конкуренции [33] Это весьма удачный образ с сигарами и сигаретами обычно использует Демьян Кудрявцев, генеральный директор ИД «Коммерсант». .