Эксперт Эксперт - Эксперт № 11 (2013)

— Что на практике будет означать законодательно оформленное понятие профилактики? Это означает, что соцслужбы получат больше полномочий для проверок конкретных семей?

— Я очень хотел бы, чтобы так и было. Профилактика — это в первую очередь выявление; это общение с семьями, детьми, школой, другими учреждениями, где может концентрироваться информация.

Клиентов надо посчитать

— Определять объем и форму социальной помощи будут регионы?

— Да, как и сейчас, вся соцзащита — это полномочия субъектов федерации и их собственные бюджеты. Есть ряд пособий, которые идут из федерального бюджета, но услуги и полномочия по назначению выплат давно находятся у регионов.

— Новый закон о социальном обслуживании задаст рамки социальной помощи, какой- то ее минимальный объем?

— Закон прежде всего определит объем прав человека на социальные услуги и обязанности регионов — утверждение стандартов, ведение реестров и регистров получателей и поставщиков социальных услуг. Их, кстати, никогда никто не считал.

— Подождите, но есть же цифра 34 миллиона человек — это те, кому предоставляется соцобслуживание.

— Да, но в персонифицированном разрезе их никто не считал — неизвестно, кто конкретно получает какую услугу и на каком основании. Теперь же одним из главных принципов будет персонификация. Это означает обязательное комиссионное решение, а не единоличное решение начальника отдела в соцзащите.

— Можете привести пример того, насколько четкими будут правовые рамки в законе?

— У человека появится право участвовать в формировании индивидуальной программы предоставления социальных услуг (это документ, определяющий виды, условия, сроки, стоимость услуг, условия и размер их оплаты), выбирать набор услуг, выбирать поставщика этих услуг — что, кстати, очень важно, а этого у нас раньше не было.

Кроме того, в законопроекте мы закладываем очень важный механизм: государство сможет направлять деньги на оказание социальных услуг не только государственным учреждениям, но и некоммерческим, а также частным организациям.

— Возьмем какой- нибудь отдаленный райцентр Республики Тыва. Наверняка там только один государственный интернат и выбирать не из чего. Второй вариант — Москва, где выбор частных учреждений, наоборот, огромен. Как будет регламентироваться, что может выбрать человек и в каком объеме его выбор оплатит государство?

— Есть подушевой норматив оказания услуги…

— … который тоже устанавливается регионом.

— Да. Соответственно, в рамках этой суммы бюджетом и оплачивается содержание человека в интернате. Остальное, что необходимо, может быть оплачено, например, родственниками.

Слишком много стариков

— Почему вообще появилась необходимость столь кардинально менять подход к социальной помощи?

— Мощности государственной сети интернатов и домов престарелых уже на пределе. В России, как и в большинстве других стран, продолжается старение населения, и количество клиентов соцслужб будет увеличиваться. Особенно сложная ситуация с интернатами для психохроников, число таких больных постоянно растет.

— А если просто строить больше интернатов?

— Проблема в том, что это приведет к увеличению госрасходов, но вопрос не решит. Сколько государственных учреждений ни строй, они все равно будут заполнены — потому что условия попадания в них для всех равные, и в общем порядке обслуживаются как неимущие, так и люди, семьи которых вполне в состоянии платить за их содержание.

— Вы считали, сколько именно семей могут платить? На сколько можно было бы сократить очередь в дома престарелых и интернаты?

— Вот как раз когда будут реестры получателей, это можно будет сделать. Здесь ключевой момент — условия входа в систему. В законопроекте мы однозначно определяем эти условия: уровень доходов и наличие или отсутствие родственников. Если уровень дохода клиента соответствующий, значит, он должен частично эти услуги оплачивать. Если есть родственники — то оплачивать место в интернате или доме престарелых должны они. Либо пусть ухаживают самостоятельно. Сейчас что происходит: сдали бабушку или дедушку в интернат и все, голова не болит. Причем так делают даже достаточно обеспеченные семьи. Но мы планируем, что эти условия входа, связанные с родственниками, с доходом и с определением индивидуальной нуждаемости, должны сократить вход клиентов в стационарную систему. А это, в свою очередь, позволит развить помощь на дому — в привычных социальных условиях.

— Как вы себе представляете приход частного бизнеса в эту сферу? Во что он будет инвестировать — в новые частные дома престарелых?

— Да, это могут быть услуги по стационарному обслуживанию, в том числе для психохроников, — здесь есть простор для концессионных соглашений. Но есть и более простые виды услуг, такие как соцобслуживание на дому. В некоторых регионах частные компании такие услуги уже предоставляют, и довольно успешно — почему нет? Мы также даем возможность участвовать в оказании соцуслуг некоммерческим организациям. Есть очень много активных общественных организаций, которые занимаются профилактикой и соцсопровождением, и надо дать им возможность делать это наравне с госструктурами.

Контракт с государством

— Меня, честно говоря, смущает слово « клиент», которое вы употребляете. Все- таки речь идет о социальном обслуживании, а это в первую очередь помощь. Мы видим такую же картину с переходом к системе « клиент— услуга» в образовании, и там результаты, мягко говоря, неоднозначные.