Газета Завтра Газета - Газета Завтра 436 (14 2002)

Многие из этих объектов бесхозны, и есть энтузиасты воспользоваться этим. Но в любом случае распорядиться всем — неподъемно для частных фирм, даже довольно крупных. Это дело государственной политики. Нужен реестр российской собственности за рубежом, ее надо собрать, пока это возможно. Где-то отсудиться, где-то выяснить исторические отношения, где-то ставить своих управляющих, где-то сдать в аренду, где-то продать и пополнить наш бюджет.

Владимир Винников

1 апреля 2002 0

14(437)

Date: 2-04-2002

Author: Владимир Винников

ЕЖ И МОЛОКО (День открытых дверей в МГУ)

ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА,соединяющая Москву с юго-западной частью Советского Союза, неподалеку от Киевского вокзала столицы делает почтительный изгиб. На его внешней дуге расположен памятный комплекс Поклонной горы, центральную стелу которого работы, конечно же, Зураба Церетели наивные дети по незнанию путают с фабричной трубой, за которую зацепилось что-то непонятное. А в центре этой окружности по-прежнему царит величественное здание Московского государственного университета — одна из знаменитых "сталинских высоток", построенных после Победы.

Наверное, сегодня их строительство кому-то может показаться одной из "бесчеловечных прихотей тирана Сталина": зачем в разоренной, наполовину выжженной стране, где многие люди ютятся еще в землянках, бросать столько сил и средств на возведение невиданного доселе "храма науки"? Но у Иосифа Виссарионовича было свое собственное понимание того, что такое экономика и как ее развивать, — понимание, в корне отличное от заемных, рассчитанных на "недочеловеков" из "третьего мира" идей, за доллары пропагандируемых доморощенными "либерал-монетаристами". И если эти "герои перестройки и реформ" вот уже 15 лет разрушают в России "наследие проклятого тоталитаризма", то при Сталине за втрое меньший срок страна поднялась буквально из руин, восстановив к 1950 году довоенный объем внутреннего валового продукта — причем в натуральном, а не стоимостном показателе, которым можно манипулировать и так и эдак.

Значение "сталинской модели" становится очевидным только сегодня, когда мы утратили не только дружественные отношения со странами Восточной Европы, закрепленные Варшавским, кстати, пактом, но и все бывшие союзными республики. Науке, образованию в этой модели отводилась самая приоритетная роль. Поэтому-то первым делом при Сталине строились не жилые дома, а университеты и лаборатории, школы и атомные реакторы. Именно в этих ячейках общества должна была, по Сталину, аккумулироваться энергия людей, а вовсе не в создании собственных "уютных гнездышек", которые все равно будут разрушены беспощадными бурями мировых конфликтов. И тысячи, сотни тысяч недавних крестьян и рабочих после войны настойчиво шли к вершинам науки, становясь учеными, преподавателями, создавая советские школы фундаментальной науки, готовя прорыв в космос и к новым, неисчерпаемым источникам энергии — не только энергии атомного ядра, но и энергии человеческого духа.

Заложенные в те времена традиции живут и поныне. Основной корпус Московского университета — один из лучших памятников сталинской "эпохе тоталитаризма" и лично товарищу Сталину. Мне даже кажется, что одна из скульптур у главного входа изображает молодого безусого поэта Сосо Джугашвили с книгой в руках. Это его собственный "Медный всадник". И если вам кажется, что все кончено, что наша великая страна уже умерла или вот-вот умрет в наркотелевизионной демократической ломке,— приходите на День открытых дверей в МГУ. Столько молодых, чистых и открытых лиц вы вряд ли сможете увидеть где-то еще сразу в одном месте. Это какая-то другая Россия — вовсе не та страна катастроф и дураков, которую ежедневно можно наблюдать на экранах телевизоров или на улицах демократично вымирающих и спивающихся городов и поселков.

В этой, другой России по-прежнему дают одно из лучших, если не самое лучшее в мире, фундаментальное образование. В ней по-прежнему системно и комплексно изучают природу и общество, совершают выдающиеся открытия. В эту, другую Россию по-прежнему тянутся люди со всего мира, и представителям этой, другой России власти США выделяют квоту облегченного въезда на 300 тысяч человек — специалистов в области информатики и программирования. А те не торопятся воспользоваться подобным "даром судьбы", потому что их не слишком привлекает перспектива стать стандартным "роботом" в американской антисистеме выжимания чужих мозгов — пусть даже за это платят по нескольку тысяч долларов в месяц. Здесь — интереснее, и здесь — Родина.

Будущая "абитура" МГУ толпится у факультетских столиков в коридоре перед актовым залом, создавая сдержанный гул, похожий, наверное, на работу мощного ракетного двигателя. Геологи крутят по монитору цветной фильм о полевой практике студентов. Парни из мехмата в свитерах и потрепанных джинсах что-то важное втолковывают серьезной девушке в очках. Юная красавица супермодельных параметров, закусив губку и зажав под мышкой бутылочку "пепси", купленную этажом ниже, сосредоточенно переносит в электронный органайзер дату олимпиады философского факультета по английскому языку. Массивные дубовые двери актового зала все еще закрыты. До официального начала мероприятия — минут двадцать.

Нет, я вовсе не хочу представить Московский университет эдакой "башней из слоновой кости", куда не долетают страсти и боли дольнего мира. Я помню эти коридоры образца 1991-1992 годов, когда студенты, особенно из числа "золотой молодежи", массово потянулись в бизнес, предпочитая быстрое обогащение долларами небыстрому обогащению знаниями. В комнатах знаменитого ДАСа (Дома аспирантов и студентов) почти открыто шла торговля валютой, водкой и наркотиками, а чеченцы вовсю "правили бал", занимаясь рэкетом новоявленных бизнесменов и принуждая студенток к проституции. Я видел в 1996 году нищие, не знающие ремонта аудитории первого гуманитарного корпуса, где приходилось разыскивать кусочек мела, чтобы пояснить свою мысль схемами и рисунками на доске. Но все-таки первое впечатление о нем было другим. Майская Москва 1988 года. Столица мира. Нашего, советского мира, за которым — и только за которым — великое будущее. Утопающие в весенней зелени кварталы МГУ. Конференция, посвященная памяти великого отечественного философа Алексея Федоровича Лосева.

Истинный масштаб этой в полном смысле слова легендарной и даже мифологической фигуры (а равно его современников Михаила Михайловича Бахтина и Эвальда Васильевича Ильенкова, совокупно обеспечивших революционный прорыв в мировой эстетике) тоже становится понятен только по прошествии некоторого времени. Почти восьмидесятилетняя(!) научная деятельность Лосева сопоставима по своим результатам, скажем, с созданием Периодической системы химических элементов, напрочь отвергает вновь ставшие популярными в последнее время рассуждения о неспособности русских к системному предметно-логическому познанию мира. Казалось бы, еще в середине XVIII века Михаил Васильевич Ломоносов, основатель Московского университета, боролся с "немецким засильем" в науке, призывая соотечественников: "Дерзайте, ныне ободренны, раченьем вашим показать, что может собственных Платонов и быстрых разумов Невтонов Российская земля рождать" — а вот, поди ж ты, снова выползают на свет эти концепции о "природной неполноценности" русского народа, о неоправданном завышении нашего интеллектуального потенциала в сравнении с "ведущими странами мира".