Газета Завтра Газета - Газета Завтра 431 (8 2002)

В ходе избирательной кампании в Законодательное собрание я ездил в город Назарово — на родину Быкова. И от многих там слышал: мы на прошлых выборах голосовали за Анатолия Петровича и на этих будем за него голосовать, потому что он реально решал наши проблемы. Несомненно, что второе место блока Быкова на минувших выборах — это так же и результат действий его высокопоставленных противников. Они руками правоохранительных органов настолько беззастенчиво пытаются расправиться с Быковым, что у избирателей невольно возникает желание его поддержать.

Н.А. Весной 98-го я был в Красноярске. Тогда у вас в крае проходили губернаторские выборы. Выиграл их генерал Лебедь. Но победу ему обеспечил Быков со товарищи. В этом утверждении сходились и рядовые избиратели, и маститые красноярские политики. Сибиряки всегда не шибко жаждали видеть у себя во власти чужаков. А Лебедь в начале избирательной кампании путал в своих выступлениях Красноярский край с Краснодарским. Он раздражал слушателей, ставил непривычно для них ударение в названии Ачинского района. Лебедь бурно и жалко психовал, когда ему говорили из зала: "Сначала вывезите пленных и мертвых русских солдат, которых вы подписанием соглашения в Хасавюрте бросили в Чечне, и только потом просите за вас голосовать." Провал пришлому генералу с подмоченной репутацией был бы обеспечен, если бы на него не заработала огромная человеческая машина из красноярцев, запущенная Быковым. Что, на ваш взгляд, заставило Анатолия Петровича облагодетельствовать Александра Ивановича и привести его к власти?

В.Н.Как справедливо заметил товарищ Фридрих Энгельс, власть может помогать развитию экономики, может не мешать ей, а может и вредить. Так вот, экономические интересы Быкова в начале 98-го уже не ограничивались КРАЗом. Его влияние начало распространяться на производство водки и торговлю спиртным, на транспортные компании. Появились у него и заводы химического комплекса. На западе Красноярского края им создавалась сеть аграрных предприятий. Короче говоря, при значительном расширении сферы его бизнеса Быкову необходимо было иметь в крае власть, которая хотя бы как минимум ему не мешала. Действующий губернатор Зубов, назначенный в свое время Ельциным, Быкова явно не устраивал. По нескольким причинам. В том числе и из-за завязки с кремлевскими кланами. В начавшейся гонке за губернаторский пост Быков поставил на Сахарнова — опытного красноярского хозяйственника, ставшего заместителем Вольского в Союзе промышленников и предпринимателей. Но как только выказал намерения порулить краем Александр Иванович Лебедь, Быков с ним встретился и они друг другу понравились. Возник союз. Лебедь публично перед телекамерами признался в симпатиях к Быкову, а тот со своей командой сделал все возможное для победы Лебедя на выборах. После его вступления в должность Быков, казалось, получил надежного партнера во власти. Не губернатор-марионетку, а именно партнера. Лебедь прибыл в край как политик федерального уровня, сохраняющий президентские амбиции. Ему важно было не потерять лица и респектабельно выглядеть на российской политической сцене. Быков, вероятно, это понимал и также, вероятно, рассчитывал, что Лебедь, полный дилетант в управлении экономикой, причем дилетант, не знающий края, не будет мешать руководить хозяйственной деятельностью тем компетентным людям, которых рекомендует в краевую администрацию Быков. Таким образом, Лебедь как губернатор должен был обеспечить покровительство команде Быкова, а она, добиваясь успеха в развитии экономики края, должна была в свою очередь обеспечить рост рейтинга Лебедя как федерального политика.

Я не берусь утверждать, что именно так договаривались о союзе Александр Иванович с Анатолием Петровичем. Но, думаю, моя версия близка к истине. Лебедь нужен был Быкову, Быков нужен был Лебедю. К союзу они пришли под влиянием объективных факторов, а разрушен был их союз по чисто субъективным причинам.

Став губернатором, Лебедь начал насаждать в краевой администрации нравы небезызвестного французского двора: государство — это Я. Его решения очень часто принимались, исходя не из логики и здравого смысла, а из эмоций. Создавалось впечатление, что главным для Лебедя было самоутвердиться и доказать свою независимость самодержавного правителя края. В результате, насколько мне известно, были отвергнуты почти все идеи Быкова о стратегии краевой экономики. В частности, идея создания Красноярской энергометаллургической корпорации.

Не задержались в краевой администрации и рекомендованные в нее Быковым люди. Их посты занимали знакомые Лебедю мальчики из Приднестровья и Москвы. Ссора Александра Ивановича с Анатолием Петровичем сначала вышла на публику, а потом переросла в войну.

Н.А. За пару недель до тех ваших губернаторских выборов 98-го я встречался в Красноярске с депутатом Зубаревым, который возглавлял в Законодательном собрании края созданную Быковым фракцию "Честь и Родина". Ему я задал такой длинный вопрос: "Вся политическая биография Лебедя доказывает, что он по своей природе — патологический предатель. Он предал лидеров Приднестровской Республики, с молчаливого согласия которых пресса надела ему незаслуженный лавровый венок творца победы над молдовскими агрессорами — руководителей Приднестровья Лебедь обвинил в поддержке расстрелянного Верховного Совета России. Лебедь предал генерала Коржакова, который обеспечил ему раскрутку на президентских выборах 96-го — смещение Коржакова, Сосковца и Барсукова он объявил как предотвращение государственного переворота. Лебедь предал миллионы российских избирателей, которые в 96-м голосовали за него как за патриота-антиельциниста, и перебежал на службу к Ельцину. Лебедь предал Ельцина, выступив на предвыборном митинге оплевавшего Ельцина Коржакова, рассчитывая, что хворый президент вот-вот даст дубу.

Предательства, как правило, особых дивидендтов Лебедю не приносили. Но он, страдающий политическим кретинизмом, совершал их раз за разом. Так почему вы, господин Зубарев, тащите сейчас Лебедя в губернаторы и не думаете, что он и вас предаст?" Ответ моего собеседника отличался крайней наивностью. Но Зубарев, как о нем позже скажет Лебедь, — он Богом обиженный. А вот почему Быков, который из семьи русских рабочих сумел пробиться в семью олигархов, где русских — кот наплакал, не разглядел политического кретинизма Лебедя и его склонности к предательству союзников? Как, по-вашему, Быков тоже страдает наивностью?

В.Н.Не так давно по НТВ прошел телеочерк "Бой быков" — о Быкове и Лебеде. Там фигурировала госпожа Селиванова, которую Лебедь пригласил из Москвы на должность его первого заместителя и которая, по словам автора очерка, сконцентрировала в своих руках все управление экономикой края. Так вот она до того момента, пока ее не выставили из администрации края, была абсолютно уверена: только ей Лебедь во всем доверяет и только с ней готов работать всегда. Все остальные — не в счет. У Александра Ивановича, вне сомнения, есть дар особого обаяния, который заставляет каждого нового его партнера или союзника верить: он является исключением из правил, он представляет для Лебедя незаменимую ценность. Но я не думаю, что Быков в 99-м поддался этому лебедевскому обаянию и не разглядел, как вы выразились, патологическую склонность Лебедя к предательству. Их союз порожден был не наивностью Быкова, а обстоятельствами времени. Лебедь в 98-м, став, с его всероссийской известностью, губернатором огромного края, оставался реальным претендентом на президентский пост. И кто мог предположить, что через год с небольшим на политической сцене появится некто Путин, который лишит Лебедя всех шансов на въезд в Кремль на белом коне? Помогая Лебедю стать губернатором, Быков, мне кажется, руководствовался следующим: у тебя, мил друг, федеральные интересы, у меня — краевые, поэтому давай, не пакостя друг другу, пойдем к нашим целям вместе. Не получилось.