Андрей Немзер - Дневник читателя. Русская литература в 2007 году

158

Из приведенных выше (примеч. 40) дневниковых записей следует, что Самойлов видел свой будущий дом «многонаселенным». Так было в реальности: в дневниках Самойлова (и опалихинского, и пярнуского периодов) постоянно возникают записи о гостях, часто остающихся в доме не на один день. Тема эта подробно разрабатывалась в первой редакции. Ср.: «На диване / Тоже спит под шкурой бараньей (не пустая отсылка к «Пестелю, поэту и Анне». – А. Н.) / Как сурок артист Рафаил» (в зачеркнутом варианте: «[Спит мой приятель,/ Как сурок, артист Рафаил»] – персонаж легко идентифицируется с артистом-чтецом Рафаэлем Клейнером, другом Самойлова, который был автором и режиссером нескольких его программ; ср. близко стоящую к времени работы над «Ночным гостем» (11 ноября 1971) запись: «Репетировали с Рафиком “Эйнштейна” – Самойлов Давид. Поденные записи. Т. 2. С. 58) и «Спит домашняя пифия Нюра, / Спит природа, то есть натура» (597). Строка о Нюре (вероятно, поэт Анна Наль) утверждала доминирование Анны (по сути, а не по имени!), противополагая бытовую номинацию – высокой, а сниженные («домашняя пифия») видения этого персонажа – вещим снам. Скрытая антитеза поддержана игрой с расходящимися значениями формальных синонимов – нейтрального русского «природа» и «книжного», латинского по генезису, «натура». Самойлов, однако, снял эти строки, видимо, полагая, что они привнесут в текст эффект «капустника», но сам мотив «многонаселенности» дома (сопряженный со всей «буколической» темой) сохранил, свернув в одну строку: «Спят все чада мои и други» (196). После аннигиляции Нюры и Рафаила «молодой поэт Улялюмов» уже не воспринимался как персонаж с прототипом (каковым скорее всего является поэт Георгий Ефремов). Завершая разбор отброшенных вариантов, предположу, что обращение к издателю («[Спи, издатель все будет в порядке, / Ты поймешь мои недостатки, / А достатков тебе не понять. // Я тебя понимаю, издатель!»] – 597) было снято скорее всего в силу слишком большой схожести с сюжетом «редактора» в «Решке» – то есть для очередного расподобления с Ахматовой. (Интересно, что в этой строфе применена не «кузминская», но «ахматовская» рифмовка: «А достатков тебе не понять» откликается на «Я скорее буду писать».)

159

Даже в позднем, многоплановом, трудно поддающемся интерпретации, но очевидно болезненно напряженном цикле «Беатриче» (и сопутствующих ему стихах и балладах) героиня – при всех происходящих с ней изменениях и трагических потенциях сюжета – сохраняет изначальную стать хозяйки – держательницы дома.

160

Самойлов не раз обыгрывал пушкинскую характеристику предсмертных стихов Ленского – «темно и вяло» (Пушкин А. С. Указ. соч. Т. 5. С. 111, как прямо цитируя: «Говорим и вяло и темно» («Вот и все. Смежили очи гении…» – 166), «Пишут вяло и темно» («Что сказать официанткам…» – 507), так и давая ее обращенный – позитивный – вариант: «Говорите нам светло и ясно» («Таланты» – 107), «Светло и чисто запоет» («Когда сумбур полународа…» – 520).

161

Ср. позднейшую (17 марта 1977) запись в «Общем дневнике»: «Надо продолжать Ахматову, хотя это почти невозможно» – Самойлов Давид. Поденные записи. Т. 2. С. 284.

162

О семантической многомерности поэмы «Цыганы» см.: Бочаров С. Г. Свобода и счастье в поэзии Пушкина // Бочаров С. Г. Поэтика Пушкина: Очерки. М., 1974. С. 10—15; Флейшман Лазарь. К описанию семантики цыган // Флейшман Лазарь. От Пушкина к Пастернаку: Избранные работы по поэтике и истории русской литературы. М., 2006. С. 31—45. Внутренняя противоречивость поэмы, сомнительность цыганского «золотого века» были констатированы (но не истолкованы, а скорее осуждены) наиболее проницательным из первых ее критиков, И. В. Киреевским в статье «Нечто о характере поэзии Пушкина» (1828); см.: Киреевский И. В. Критика и эстетика. М., 1979. С. 49—51. Характерно, что по завершении поэмы Пушкин писал Вяземскому (8 или 10 октября 1824 года): «Не знаю, что об ней сказать» – Пушкин А. С. Указ. изд. Т. 10. С. 80. Несколько позже он сочиняет монолог Алеко над колыбелью сына (включение которого в текст весьма существенно бы изменило поэму; об этом см.: Винокур Г. О. Монолог Алеко // Литературный критик. 1937. № 1. С. 217—231). О том, что Пушкин вполне осознавал многозначность поэмы (и способность ее фрагментов встраиваться в разные контексты), свидетельствует его публикаторская стратегия: начальный отрывок (читающийся как апология цыганской вольности и обрывающийся стихом «Как песнь рабов однообразной…») был отдан в «гражданствующую» «Полярную звезду», рассказ об Овидии – в «Северные цветы» Дельвига. Наконец в письме Жуковскому от 20 апреля 1820 года Пушкин аффектировано отказывается от какой-либо интерпретации «Цыган», выявления «цели» этой поэмы: «Цель поэзии – поэзия…» – Пушкин А. С. Указ. изд. Т. 10. С. 112. Думается, не случайным был не только ответ Пушкина, но и вопрос умного читателя Жуковского.

163

См.: Лотман Ю. М. Русская литература и культура Просвещения. М., 1998. С. 325—384. С большой долей вероятности можно предположить, что ее первая публикация – Блоковский сборник. Труды научной конференции, посвященной изучению жизни и творчества А. А. Блока. Май 1962. Тарту, 1964. С. 98—156 – была известна Самойлову.

164

О сознательном утопизме и антиисторизме поэмы, в которой вынесена за скобки чудовищная – особенно для крестьянства – социальная реальность русского ХХ века (упоминается война как дело общенародное, но нет ни колхозов, ни райкомов, ни примет технического прогресса), подробнее см.: Немзер Андрей. Поэмы Давида Самойлова. С. 409—411.

165

Самойлов Давид. Поэмы. С. 100, 106, 107, 108.

166

Там же. С. 102.

167

Пушкин А. С. Указ. соч. Т. 4. С. 169; Самойлов Давид. Поэмы. С. 107.

168

Державин Г. Р. Указ. соч. С. 421.

169

Пушкин А. С. Указ. соч. Т. 3. С. 336.

170

Ср.: «Счастлив (в первой редакции: «блажен». – А. Н.), кто посетил сей мир / В его минуты роковые» – Тютчев Ф. И. Полн. собр. стихотворений. Л., 1987. С. 105, 309. «Будущие беды» (они же «минуты роковые») – ввод советских войск 21 августа 1968 года в Чехословакию, где Самойлов побывал годом раньше. См. также стихотворения «В этой Праге золотой…» и «Не у кого просить пощады…».

171

Ср.: Пушкин А. С. Указ. соч. Т. 3. С. 179.

172

Самойлов Давид. Поденные записи. Т. 2. С. 42. Самойлов категорически отказывается от каких-либо иллюзий. Ср. записи от 5 и 7 декабря о знакомых, задающих одни и те же вопросы: «неужели “они” не понимают? Нет, не понимают <���…> должны же “они” понять? Нет, не должны» – Там же. С. 44.

173

Подробнее этот сюжет рассматривается в готовящейся работе о «декабристском» мифе Самойлова.

174

Самойлов Давид. Поденные записи. Т. 2. С. 66. Ознакомившись с этой репликой по журнальной публикации дневников, М. С. Харитонов точно соотнес ее с тем, что Самойлов говорил в связи с его повестью «Этюд о масках»: «…мы в некотором отношении писатели прямо противоположного типа <���…> Ты показываешь разложение, когда общество делает из людей маски. Я, напротив, хочу показать, как несмотря на все, люди остаются людьми» – Харитонов Марк. Указ. соч. С. 349.