Рой Медведев - Владимир Путин: третьего срока не будет?

Вторая мировая война была главным событием XX века, а по многим направлениям она была как следствием, так и продолжением Первой мировой войны 1914–1918 годов. Это была война и за передел мира, и против фашизма и расизма. Для многих стран это была война за национальное освобождение, а для других – за господство над миром, над Азией или над Европой. Агрессоры ставили целью физически уничтожить всех евреев и цыган, превратить в рабов и частично уничтожить все славянские нации, а в Азии – китайцев и корейцев и подчинить себе все другие «низшие» расы. На Западе готовилось установление «тысячелетнего рейха», на Востоке «зоны совместного процветания». И это были не только планы. На протяжении более чем пяти лет – с 1937 и до конца 1942 года именно фашистские страны одерживали один успех за другим, подчинив себе большую часть Европы и большую часть Восточной Азии. Десятки стран приняли участие в этой войне, однако решающий вклад в победу над фашизмом внес именно Советский Союз, и наш народ понес в этой войне самые большие потери. Очень многие деятели и на Западе и на Востоке хотели бы предать этот факт забвению.

Никто и в прежние десятилетия не праздновал день Победы так, как это делали в СССР и в России. Этот праздник торжественно отмечают в Париже, в Праге, в Белграде. Более скромно отмечают день Победы в Лондоне, в Варшаве, в Риме, его не празднуют в Мадриде, Лиссабоне или Будапеште. В странах Азии днем Победы считается 3 сентября, и его также отмечают в разных странах по-разному. В американских календарях нет дня Победы, и потому приезд Джорджа Буша в Москву 9 мая должен был стать не только главным, но и единственным вкладом Вашингтона в празднование 60-летия разгрома фашистской Германии. Других официальных или общественных мероприятий в США не планировалось, если не считать, конечно, попытки Конгресса США провести резолюцию с требованием к России признать незаконность «оккупации» Прибалтики в 1940–1991 годах. Не забывают о дне Победы в Греции, в Норвегии. Помнят об этом дне и в Израиле, стране, которой не существовало в 1945 году, но сама возможность создания которой появилась только после Победы.

Нет какой-то одной формулы, которой можно было бы определить общее значение Победы и итоги Второй мировой и Великой Отечественной войны. Нет сегодня и самого Советского Союза, и этот факт наполняет горечью сердца почти всех ветеранов – во всех странах СНГ и в Прибалтике, но не мешает им гордиться своей победой, главных позитивных результатов которой уже никто, и ничем не мог перечеркнуть. Конечно, Победа 1945 года не принесла сразу и для всех благополучие и свободу. Итоги всех войн и всех революций не совпадают с расчетами и целями их участников. После окончания Второй мировой войны началась, как известно, новая, «холодная» война, и это соперничество не могло не отразиться на всех прежних оценках значения и масштаба побед 1945 года. Принижались или замалчивалась не только достижения и победы Советского Союза. Принижались или замалчивались немалые усилия и многих других стран. Далеко не все в мире знали о масштабах военных и морских сражений на Тихом океане, о характере и масштабах военных действий в Китае, которые начались еще с оккупации Маньчжурии и с нападения на Шанхай в 1930–1932 годах. Далеко не все знали мы о масштабах битвы за Нормандию в 1944 году, о восстании в Варшаве, о многих трагических страницах Холокоста. Мы и сегодня верим многим мифам и знаем далеко не всю правду о прошедшей войне. Немало нового об этой войне мы узнали или лучше поняли только сейчас – в дискуссиях 2005 года. Но мы можем убедиться в том, что некие главные основы мироустройства, которые были заложены 60 лет назад в год Победы, включая и создание ООН, оказались все же достаточно прочными, чтобы во второй половине XX века и в начале XXI века все наиболее крупные страны мира могли жить без новых мировых войн и более спокойно, чем в начале XX века. Это спокойствие обеспечивают нам не только арсеналы, полные самых разрушительных и страшных систем вооружения, но и уроки Второй мировой и Великой Отечественной войны, которые хотя и не полностью, но были усвоены и народами и их лидерами. Один из таких важных уроков был связан еще с событиями июня и июля 1941 года.

Самыми горестными были для нашей страны и для Красной Армии первые недели после вражеского нападения. Но почему война с фашистской Германией началась для СССР так неудачно? Этот вопрос мучил меня и моих сверстников еще тогда в конце июня 1941 года, когда мы слушали и читали непонятные и тревожные сводки «От Советского Информбюро» о боях на Минском, Львовском, Рижском, Таллиннском, а потом Киевском и Смоленском направлениях. Мы слушали речь Сталина 3 июля, но и она не могла погасить наши сомнения и беспокойство.

Та армия, которая стояла в июне 1941 года в западных приграничных округах Советского Союза, которая насчитывала в своем составе не менее 3 миллионов бойцов, тысячи танков, самолетов и десятки тысяч орудий и пулеметов, потерпела тяжелое поражение и не смогла остановить врага. Эта армия была разбита на Западном направлении уже в первые две недели войны, на северозападном направлении – в первые пять недель войны, а на юго-западном – в течение двенадцати недель. Германские войска захватили всю Белоруссию, всю Молдавию, большую часть Прибалтики и Украины и вышли к западным областям Российской Федерации. Десятки советских дивизий отступали в беспорядке, попадали в окружение, сдавались в плен. Героических эпизодов было много – оборона крепости в Бресте оборона Лиепаи и Таллинна, оборона Одессы и Киева. Но это были именно эпизоды на фоне общего поражения, растерянности, паники, даже позора. В летние месяцы 1941 года сотни тысяч бойцов и командиров Красной Армии погибли с оружием в руках. Но более двух миллионов воинов оказались в германском плену, и чаще всего не оказав врагу никакого серьезного сопротивления. Это был именно разгром, а не какое-то планомерное отступление, как об этом пытались толковать нам позднее в пропаганде и в исторических очерках.

Причин поражения в летние месяцы 1941 года было много, и я скажу лишь о том, что и сегодня считаю главным. Для армий, стоявших в западных округах, как для рядовых бойцов, так и для командиров, вплоть до командования военными округами, нападение фашистской Германии оказалось полной неожиданностью, оно было внезапным и застало войска и гражданское население врасплох. К такому началу войны люди были не готовы ни психологически, ни в чисто военном отношении. Войска не были приведены в состояние боевой готовности, границы и города в приграничной полосе не были укреплены, многие танковые части не имели горючего и боеприпасов, авиация не была готова к боевым вылетам, а многие склады, ангары и гаражи не были даже замаскированы. Даже командиры германских частей, выдвигавшихся 21 июня на рубежи атаки, были поражены. Генерал-полковник Г. Гудериан, который командовал нацеленной на Минск 2-й танковой группой и наблюдал в бинокль за советской территорией, был в недоумении: ничто не свидетельствовало о том, что Красная Армия чем-то обеспокоена. Позднее он вспоминал: «20 и 21 июня я находился в передовых частях моих корпусов, проверяя их готовность к наступлению. Тщательное наблюдение за русскими убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях. Во дворе крепости Брест, который просматривался с наших наблюдательных пунктов, под звуки оркестра они проводили развод караулов. Береговые укрепления вдоль Западного Буга не были заняты русскими войсками. Перспектива сохранения внезапности была настолько велика, что возник вопрос: а стоит ли при таких обстоятельствах проводить артиллерийскую подготовку?» [197] .