Евгений Пискун - Николай Трошин

Встреча произвела на него неизгладимое впечатление. Николай стал искать характерные психологические черты Черткова в своих рисунках. Одновременно он работал над рекламным плакатом к Собранию сочинений Л. Н. Толстого. Образ писателя долго ему не давался. Тут он вспомнил, что на одном из сеансов Чертков подарил ему фотокарточку писателя, выполненную английским фотографом, специально приглашенным Чертковым в Ясную Поляну для съемок Л. Н. Толстого. Впрочем, англичанин занимался лишь технической стороной, а ракурс съемки, освещение и прочее определял сам Чертков. Получились удивительные фотографии, передающие черты лица Толстого во всех нюансах. Одну из них и взял за основу Трошин.

Из воспоминаний Николая Степановича: "Беру одну голову. Никаких аксессуаров, чистый фон. Делаю обостренно, немного кубистически, одной черной краской. Вся сила в формах его лица и головы. Формы должны быть настолько могучи, настолько выразительны, чтобы могли привлечь внимание зрителей к личности Л. Н. Толстого..."

Плакат был сделан на одном дыхании, в редакции его все одобрили. Михаил Ефимович Кольцов, к тому времени уже известный писатель, сказал:

- Вот это удача! Печатайте в трех размерах - он везде будет смотреться хорошо.

А редактор "Советского фото" Виктор Петрович Микулин, улыбаясь, добавил:

- Ну, так просто теперь я вас не отпущу. Я чувствую, что, кроме рекламных плакатов, вы сможете сотрудничать в моем журнале, писать статьи о фотографии.

Поначалу Николай даже растерялся:

- Но ведь я никогда фотографией не занимался... Как художник я ее даже боюсь... Нет-нет, я не смогу, тем более что теперь в искусстве все ставится под сомнение.

Но Виктор Петрович не отступал и продолжал уговаривать:

- Прошу вас подумать и дать ответ.

Николай шел домой в крайнем возбуждении, поток мыслей одолевал его. Даже находясь дома, он все не мог прийти в себя. Рассказал все Ольге, постепенно страсти улеглись, и Николай решил попробовать себя в этом новом для него деле, тем более что Ольга в этом решении его полностью поддержала.

Вскоре на страницах журнала "Советское фото" в рубрике "Пути фотокультуры" стали одна за другой появляться его статьи. Темы были самые разные: "Значение пластических свойств в фотографии", "Композиция", "Сила цвета", "Фотография как искусство". Статьи имели большой успех у любителей и обращали на себя внимание специалистов. В редакцию стало поступать много интересных писем, откликов - статьи Николая приближали фотографию к виду искусства. Вместе м ним радовались успеху Михаил Ефимович Кольцов и Виктор Петрович Микулин. Они предложили Николаю сделать книгу под названием "Основы композиции в фотографии", на что он с радостью дал свое согласие. Работа настолько его увлекла, что он даже на какое-то время оставил рекламные плакаты. Дополнил уже написанные статьи, написал ряд новых разделов, сделал снимки, приложил краткий словарь иностранных слов.

Книга вышла в 1929 году в издательстве "Огонек". Николай рассчитывал в какой-то степени противопоставить художественную фотографию натуралистической живописи, доказать, что фотография обладает не меньшими возможностями. Книга имела успех и быстро разошлась. В издательство стали раздаваться звонки. Появились приглашения прочитать лекции по композиции, приходили письма, в том числе и из-за границы. Вот что писал автор одного из таких писем:

"Сам я из России, но уже 28 лет как живу в Вене. По профессии я фотограф, читаю курс по вопросам фотографии во многих европейских странах. Хотел бы выразить свой восторг автору книги "Основы композиции в фотографии". Я прочел много литературы по художественной фотографии и утверждаю, что ни один из авторов не описал так научно и в то же время доступно основополагающие фотографические принципы. Считаю, что фотографу, как и живописцу, актеру, певцу и музыканту, нужна школа".

Трудно было не согласиться с этим письмом. Николай считал, что истинный фотограф-художник должен уметь остановить мгновение, обладать прекрасным вкусом, чувством ритма, цвета, тона, обостренно воспринимать окружающий мир и любить его. Книга по фотографии стала очередным экспериментом в его творчестве, и сегодня она по-прежнему имеет определенную значимость и является хорошим подспорьем для фотографов, как любителей так и профессионалов.

ГЛАВА 5

Расцвет творчества Н. С. Трошина. Эпоха небывалого

строительства новой жизни

(1930-1941)

Улицы - наши кисти,

Площади - наши палитры.

В. Маяковский

Между тем в издательство "Огонек" продолжали поступать письма, отзывы, приглашения и предложения. Одно из предложений было даже необычным. Николаю, теперь уже Николаю Степановичу, предложили как художнику оформление нового журнала в фотографиях "СССР на стройке", предназначенного главным образом для зарубежных читателей. Целью журнала было показать всему миру строительство нового социалистического общества, его мощь и культуру. Основателем журнала был А. М. Горький. Предложение было интересным, заманчивым и увлекательным, но очень ответственным и серьезным. Отступать Николай не собирался, считал, что как художник обязан отражать действительность. Всем своим существом он чувствовал эту эпоху, верил, как и многие, в прогрессивность системы, по-своему шагал в ногу с историей страны. А история продолжала писать свои страницы. Это было интересное, но трудное время - начало 30-х годов, эпоха небывалого строительства новой жизни, романтики труда, когда поэты буквально "трубили", а художники украшали площади и улицы рекламными плакатами. Всюду висели лозунги "Даешь Магнитку!", "Построим Турксиб!", "Пятилетку в 4 года!". В обществе чувствовалась атмосфера трудового энтузиазма, подъема творческих сил, вера в светлый завтрашний день. Постепенно осуществлялись грандиозные планы строительства новой индустрии. К середине 30-х годов завершились основные большие стройки: Беломорканал, первая очередь Днепрогэса, Сталинградский тракторный завод, Турксиб и другие.

Трудовые победы вызывали ликование народа, но тогда мало кто знал, какой ценой они завоевывались, и только сегодня благодаря обнародованным документальным фактам это стало известно.

Молодой художник, как и большая часть творческой молодежи, увлекался романтикой труда, считал своим предназначением отражать действительность существовавшая тогда свобода предоставляла эту возможность. Атмосфера бурной жизни ощущалась не только в строительстве новой индустрии, но и в развитии новой культуры. И действительно, конец 20-х - начало 30-х годов это время, когда накал творческих страстей достиг своего апогея. Это проявилось во всех сферах культурной деятельности: в театре, кино, литературе, музыке, изобразительном искусстве. Николай жил в этой атмосфере и старался все самое интересное впитать в себя. Театры, возникшие в начале 20-Х годов, продолжали свою сценическую жизнь. Продолжал свои поиски, эксперименты самый авангардный театр имени Мейерхольда - спектакли "Клоп" и "Баня" Маяковского, "Горе уму" (по "Горе от ума" Грибоедова) и другие проходили на сцене этого театра с аншлагом. Руководитель Камерного театра Таиров, один из реформаторов сцены, стремился к синтетическому театру. На его подмостках ставились балет и пантомима Александра Румнева, шла "Опера нищих" в блестящем оформлении братьев Стенбергов, спектакль "Оптимистическая трагедия" в оформлении художника В. Рындина и многие другие, всегда с неизменным успехом. Процветала оперная студия Большого театра, а система Станиславского оказала огромное влияние на мировой театр. Кинематограф также переживал свой всплеск. Имя Эйзенштейна было известно всему миру своими фильмами "Броненосец "Потемкин" и "Октябрь".