Елена Прудникова - Мифология «голодомора»

Для сравнения: по данным 1874 года, в США с десятины получали около 125 пудов пшеницы или ржи, во Франции — 165 пудов, примерно столько же в Германии. В России же из года в год все оставалось без изменений, лишь земля еще больше истощалась, оттого-то голод и наступал все чаще.

У нас любят вслед за учеными-аграрниками того времени повторять, что крестьянин-де не заводил у себя современного хозяйства, поскольку был привержен селянскому консерватизму: мол, как наши деды работали, так и мы станем. А также любят у нас говорить о стихийном селянском коммунизме, заставлявшем держаться за общину. Между тем все проще и печальней.

Любой владелец шести соток подтвердит, что нет более далеко отстоящих друг от друга вещей, чем консерватизм и работа на земле. Крестьянин гибок, мобилен, практичен и изворотлив. Рабочий встает к станку и точит деталь по чертежу. На земле чертежей нет. Каждый год для землепашца — это новые задачи в новых условиях. Каждая неделя уникальна — от погоды до не вовремя захромавшей лошади. Каждый день крестьянин решает множество ежечасно возникающих задач. Подобных все время меняющихся условий не знает никто — разве что полководец на войне, но ведь война бывает не каждый год, а хлеб надо растить постоянно.

Именно крестьяне очень быстро реагировали на любые новшества, от технических до политических. До политики мы еще дойдем, а что касается собственно сельского хозяйства, то вот вам пример с травопольем в Московской губернии [106] Способ хозяйствования на земле, включающий выращивание кормовых трав. . Травополье хорошо тем, что позволяет улучшить хозяйство, не требуя больших вложений — собственно, вкладываться надо только в покупку семян кормовых трав. И смотрите, что получилось. В 1892 году два селения Волоколамского уезда завели у себя правильное травопольное хозяйство. К 1898 году таковых было уже 414, а в 1909 году — 1651, или около 28 % всех общин Подмосковья. Учитывая, что перед тем, как заводить новый способ хозяйствования, надо к нему еще присмотреться, причем занимает это не один год, скорости принятия решения просто фантастические.

Нет, косность тут совершенно ни при чем. Развиваться крестьянским хозяйствам не давали их крохотные размеры и предельная слабость. Они были слабы уже в 1861 году — а с тех пор государство российское еще и разоряло их непосильными выкупными платежами. То, что «ссуда» давалась на 49 лет под 6 % годовых — по тем временам это был высокий процент, — и что фактически крестьяне заплатили за землю семикратную цену, мы уже говорили. Но насколько велики были сами платежи?

Они исчислялись, исходя из уплачиваемого крестьянами оброка, и составляли, в разное время по разным сделкам, от 19 до 30 рублей за десятину. По данным 1882 года, выглядело это так. В Дмитровском уезде Орловской губернии надел помещичьих крестьян составлял 2,5 десятины на мужчину. Выкупные платежи составили 2,12 руб. за десятину, или около 5,30 руб. на человека в год. В Дмитриевском уезде Курской губернии цифры были такие же. Соответственно, семья, имевшая двоих мужчин (любого возраста) должна была платить в год около 10 рублей выкупных платежей. Много это или мало?

Двадцать лет спустя в Московской губернии средний доход от крестьянского хозяйства составлял 22–26 рублей в год, притом что деньги за двадцать лет подешевели. А ведь кроме выкупных платежей существовали еще и другие налоги.

По подсчетам Карла Маркса, который использовал «Труды податной комиссии» Российской империи:

«… Бывшие государственные крестьяне вносили налоги и подати в размере 92,75 % своего чистого дохода от хозяйствования на земле, так что в их распоряжении оставалось 7,25 % дохода. Например, в Новгородской губернии платежи по отношению к доходу с десятины составляли для бывших государственных крестьян ровно 100 %.

Бывшие помещичьи крестьяне платили из своего дохода с сельского хозяйства в среднем 198,25 % (в Новгородской губернии 180 %). Таким образом, они отдавали правительству не только весь свой доход с земли, но почти столько же из заработков за другие работы. При малых наделах крестьяне, выкупившие свои наделы, платили 275 % дохода, полученного с земли !»

Не совсем понятно, как исчислить доход в случае натурального хозяйства, но факт, что в первые двадцать пореформенных лет крестьяне нередко отказывались от земли. В той же Московской губернии землю сплошь и рядом разверстывали насильно, или, как говорили сами крестьяне, наваливали. Местные власти были буквально завалены жалобами крестьян на чрезмерное обременение землей. Лишь в 1881 году, когда выкупные платежи были снижены на 1 рубль с человека, наделы стали брать. Но ведь это Московская губерния, население которой, по причине близости к столице, могло позволить какие-либо промыслы. А как выкручивались жители сельскохозяйственных регионов?

Колоссальные налоги оборачивались столь же колоссальными недоимками. К 1902 году в целом по стране сумма недоимок составляла 420 % ежегодных выплат. И лишь в 1906 году, после мощных крестьянских волнений, едва не занявшихся всероссийским пожаром, выкупные платежи отменили. Однако пить боржом было уже безнадежно поздно. Если бы в 1861 году правительство хотя бы проследило за тем, чтобы земля была справедливо оценена, справедливо разверстана, и выдало крестьянам беспроцентную ссуду, и тогда же разрушило общины, может быть… Впрочем, что толку гадать, смогло бы подняться российское сельское хозяйство, если бы все это было сделано в 1861 году. Не сделали ведь!

…В довершение радостей, реформа запустила еще один процесс — крестьяне начали теперь уже совершенно бесконтрольно «плодиться и размножаться», в надежде, что каждый новый рожденный мальчик даст семье драгоценную прибавку к наделу.

За 50 прошедших после реформы лет численность сельского населения Европейской России выросла вдвое. Перед реформой она составляла 50 млн человек, а в 1914 году — 103 млн. Соответственно уменьшилось число земли, приходящейся на одного человека, а поскольку дети вырастали и семьи делились — то и на хозяйство.

« В Полтавской губернии, где 85 % крестьянских дворов не подвергаются переделам уже несколько десятилетий подряд , — пишет ученый-экономист 20-х годов Лев Литошенко, — число рождений в 1913 г. по сравнению с числом рождений в 1882 г. дает увеличение всего на 3 %… В соседней Харьковской губернии, где, наоборот, 95 % дворов объединены в общины, число рождений за тот же период увеличилось на 52 %. В смежных Ковенской и Смоленской губерниях число рождений возросло на 3 % в первой и на 40 % во второй. В Ковенской губернии 100 % крестьян владеют землей подворно, а в Смоленской — 96 % общинно. В Прибалтийском крае, не знавшем общинных порядков и придерживающемся системы единонаследия крестьянских дворов, прирост рождений за 30-летний период составляет едва 1 % первоначальной цифры » [107] Литошенко Л. Социализация земли в России. Новосибирск, 2001. С. 117. .